Бугг прожевал пинкфрут и облизнул губы.

– Женщины? Возлюбленные и бывшие любовницы? Старые знакомые, не знаю. Они.

– Это двор, государь. Для придворных плести интриги да строить козни все равно что для нас – э-э, для тебя – дышать. Необходимость. Причем полезная.

– Так уж и полезная.

– Хорошо, вредная. Но только в том случае, если не получится сделать так, чтобы каждая из сторон сдерживала и уравновешивала другие. Подобный баланс – истинное мерило успеха Королевского разведывательного крыла.

Тегол нахмурился.

– И кто же им машет?

– Королевским разведывательным крылом?

– Им самым.

– Я.

– М-м. И как?

– Летаю кругами, государь.

– Бестолково.

– Как и должно быть.

– Пожалуй, нужно создать второе крыло.

– Зачем это?

Тегол сорвал еще один пинкфрут и стал задумчиво его рассматривать.

– Для противовеса, чтобы лететь нормально. И назовем его Королевским невидящим крылом.

Бугг забрал у него фрукт и тоже рассмотрел.

– Нет нужды, оно уже есть.

– Правда?

– Да, государь.

– Как смешно.

Бугг впился зубами в фрукт и тут же выплюнул.

– Неспелый! Ты это нарочно!

– Не заметил.

Бугг состроил злобную рожу.

Две женщины, которых рябая служанка привела в столовую, разительно отличались друг от друга. Одна – низкорослая и полная, осыпающаяся водопадом крикливых украшений. Ее одежда противилась всякому описанию. Шурк не удивилась бы, окажись, что пигалицу полночи запихивали в расшитые цехинами лосины. Верхняя же часть костюма представляла собой переплетение тонких ремешков, между которыми вываливались складки кожи. Пышность фигуры, судя по всему, говорила о молодости и сладкой жизни. На высоких каблуках девица держалась вполне уверенно, жеманно отставив руку в сторону для равновесия, а бедрами виляла слишком откровенно, будто красуясь перед невидимой толпой ахающих обожателей. Лицом она напоминала Шурк разукрашенных актеров или ораторов: густо-черная подводка, фиолетовые тени с блестками; брови выщипаны; на пухлых щечках ложный румянец поверх слоя белил; на полных губах, опущенных слегка книзу, розово-янтарный блеск. Шелковисто-черные волосы собраны в безумный ворох косичек и заколоты десятками дикобразьих игл с жемчужинами на концах.

У Шурк, видимо, слегка отвисла челюсть, поскольку пигалица одарила ее снисходительной улыбкой.

Следом за этой коллекцией мод о двух ногах шла камеристка – по крайней мере, капитан думала, что это камеристка. На голову выше большинства мужчин, широкоплечая, как портовый грузчик, она была одета в расшитое розовое платье, отчаянно кричавшее о женственности, но не придававшее владелице ровным счетом никакой элегантности. На скулах играли светом стразы, и, заглядевшись, Шурк вдруг поняла, что камеристка на удивление привлекательна: аккуратные черты, глубоко посаженные глаза, полные и чувственные губы. Волосы – настолько светлые, что кажутся белыми – подстрижены почти под ноль.

Высокородная гостья исполнила перед королевой изысканный реверанс.

– Приветствую вас, ваше величество.

Джанат кивнула.

– Добро пожаловать, принцесса Фелаш. Позвольте представить вам Шурк Элаль, капитана «Бессмертной благодарности», морского судна, занимающегося независимой торговлей. Капитан, это принцесса Фелаш, четырнадцатая дочь короля Таркульфа Болкандского.

Шурк поднялась и поклонилась.

– Принцесса, позвольте похвалить ваш наряд. Я мало видела женщин, способных столь изысканно сочетать подобное разнообразие стилей.

Камеристка бегло посмотрела на Шурк, затем отвела глаза.

Фелаш провела себе по волосам, затем изящно отставила руку в сторону.

– Весьма польщена, капитан. Немногие, даже среди придворных моего отца, обладают достаточной проницательностью, чтобы оценить мой исключительный вкус.

– Не сомневаюсь в этом, ваше высочество.

Еще один быстрый взгляд камеристки.

– Великодушно извиняюсь, принцесса, будьте любезны присаживаться. Угощайтесь вином и лакомствами.

– Благодарю вас, королева Джанат. Вы весьма добры. Вино – это прекрасно, но от сладостей вынуждена, к сожалению, отказаться. Приходится следить за весом, понимаете.

Ну хоть кто-то за ним следит!

Но стоило взгляду Фелаш упасть на ближайшую тарелку с десертом, ее настрой изменился.

– Впрочем, раз у нас такой особый случай, почему бы и не побаловать себя?

И принцесса потянулась за пирогом, чья медовая пропитка на корню пресекала любые попытки похудеть. Поедание выглядело не очень изящно, но принцесса быстро справилась с угощением и теперь аккуратно облизывала пальчики.

– Чудесно.

– Ваша камеристка тоже может…

– Нет, что вы, ваше величество! Она на строжайшей диете – только взгляните на бедное дитя!

– Принцесса Фелаш, – вмешалась в разговор Шурк Элаль (камеристка, впрочем, даже бровью не повела: видать, привыкла к столь хамскому обращению), – должна признаться, что совершенно не знала о вашем приезде в Летер…

– Ах, капитан, это лишь потому, что меня здесь и нет. Официально, так сказать.

– О, понимаю.

– Правда?

И расфуфыренная пигалица хитро подмигнула Шурк. Затем Фелаш взяла следующее пирожное и кивнула Джанат.

– Ваши малазанские союзники собираются идти прямиком в гадючье логово. Риск войны, надо сказать, весьма велик. Наиболее благоразумные слуги болкандской короны, безусловно, этого не желают, ведь тогда и Летер окажется втянут в конфликт. Это никому не нужно!

– Выходит, ваш отец отправил вас сюда с секретной миссией и соответствующими заверениями.

– Вообще-то это была моя мать, капитан, – поправила Шурк принцесса и утерла губы. – К сожалению, одних заверений оказалось мало, но теперь все улажено, и я желаю вернуться домой.

Шурк обдумала услышанное.

– Морские пути, которые идут мимо вашего королевства, принцесса, довольно небезопасны. У нас либо нет их карт, либо они неточны. Кроме того, там орудуют пираты…

– Есть ли лучший способ обезопасить себя от пиратов, чем плыть на корабле под командованием пирата?

Шурк Элаль подобралась.

– Принцесса, я не…

– Ну-ну, не прикидывайтесь дурочкой. И нет, королева Джанат не выболтала никаких секретов. Мы вполне в состоянии собирать нужные сведения самостоятельно…

– И это пугает, – еле слышно произнесла Джанат.