— Кого сравнивать?

— Да никого… у меня же вагон добра. Я такой щедрый, что черпай ведрами. Мама и папа в наличии, адекватные, образование оплатили, чтобы работу нормальную найти. Своя квартира, есть куда девушку привести жить, есть на что ее одеть и накормить, подарок сделать. Будущее есть. Вот так и живу, я же Герман богатый, я сам друзей пирожками заугощаю.

Я внимательно смотрела в его глаза, пытаясь увидеть — что за чувство в нем вдруг заговорило?

— Ты о Юргене так?

— С чего ты меня жадиной обозвала?

— Я имела ввиду не то, что покупают за деньги. Прости, Герман, не хотела тебя обидеть и на самом деле неправильно выразилась. Вне материального ты на самом деле богат, меня спас, жизнь друга изменил к лучшему, выручил нас обоих, в беде помог, в пограничном деле помог. Я ведь пирожки эти проклятые купила, не чтобы в тебя мелочью швырнуться, а свое внематериальное проявить. Позаботиться, тебе подарить внимание, настроение и теплоту, насколько по силам. А ты не берешь. Ты мне — жизнь, а я тебе — ничего, выходит…

Герман понуро стоял с пакетами, а потом тревожно шагнул дальше к пустой стене. От остановки мимо нас пошел поток пассажиров, — на расстоянии, но парню все равно показалось — много и близко, а толпу он не переваривал. Я тоже отошла. Юрген на этом монорельсе не приехал, пришлось ждать следующего. Несколько минут в тишине и молчании, а потом зашуршала бумага. Герман наугад достал пирожок и откусил кусочек.

— С абрикосами…

Я улыбнулась и чуть тронула его за локоть с благодарностью:

— Спасибо.

— На здоровье.

А что меня порадовало еще больше — он не демонстративно укусил один, чтобы показать мне «шаг на встречу», а на самом деле с аппетитом сжевал два сладких и два несладких пирожка.

Когда со ступенек вагона слетел Юрген и подошел к нам, то Герман без объяснений вытянул в левой руке пакеты, чтобы сдать ношу. Юрка скромно чмокнул меня в щеку, а Герману пожал правую, но жест с кульками понял по другому. Не взял, а заглянул внутрь.

— Где с чем? — И, не дожидаясь ответа, выудил перекус себе. — Спасибо.

— Чего «спасибо», неси давай.

— Пошли в парк. Сейчас в «Улитке» кофе заправлю, чтобы было чем запивать. Кофе все будут?

— Все.

Мы сделали два круговых захода по их маршруту дежурства, и говорили только о пограничных делах. Через полтора часа, когда время подошло к семи вечера, я засобиралась на остановку — ехать домой, и маршрут немного сменился — проводить меня.

Юргену позвонили. Он ответил, послушал, сказал только «да» и «хорошо», а потом остановился:

— Это Роберт Тамм. Он едет сюда, какое-то срочное дело, просил не расходиться и ждать у входа в парк.

— Мы как раз почти дошли. Раз срочно, то подождем.

Роберт появился через пятнадцать минут и не один, а с Катариной. Подруга снова обзавелась желтым меховым воротником на куртке, вернула перчатки и надела шапку. Ту самую, что получила в подарок. Только помпон оторвала и прицепила его к сумке. Она махнула нам еще издалека, а как подошли, то все поздоровались.

— Удачно, что поймал вас троих вместе. Едем. На дорогу два часа, а как дальше — это уже Август скажет.

— У нас дежурство.

— Придется перенести. Наследник попросил привезти вас к нему.

— Прямо вех? — Уточнил Герман.

— Да всех. И дело срочное, потому что второй наследник согласился вернуться из своих пространств на считанные часы.

— Надеюсь, он использует это время правильно и помоет голову наконец-то…

В первые минуты пути я наблюдала за любопытством Юргена, который изредка посматривал на Катарину и на Роберта по очереди, видимо, ища признаки их отношений. Но вместе при нас эти двое вели себя отстраненно по деловому. Катарина даже не села вперед, а устроилась на заднем сиденье у окна, дальше я и Юрген, а Герман как раз на переднем.

Мы ни о чем не болтали, и вопросов не было. Катарина уткнулась в анимофон и набирала сообщение, а когда у меня зазвучал сигнал, я поняла — кому. Без возможности говорить вслух, она воспользовалась сетью. Я открыла целый «кирпич» текста:

«Я просто взорвусь, если не расскажу об этом! Мне сегодня пришлось приехать в отделение к Роберту, чтобы написать и оформить заявление на дирика и сынка. Он сказал, если хочу, — то можно и по закону наказать. Врач там такой авторитетный, который сосед, что подписал освидетельствование о нанесении побоев и т. д. Я не об этом. Приехала, прошла по пропуску, нашла там комнату нужную. Человек пять за столами. Роберт с коридора, как я, появляется, говорит — коллеги, знакомьтесь, Катарина Клен, моя будущая жена».

В текст дальше она вставила эмоции — значками, подвижными крошечными мордашками и знаками на пальцах.

«Я думала прям там рухну от офигевания! Я в желтом, как цыпленок, с фингалом еще, выгляжу как хрен пойми кто с бантиком, а Роберту пофиг! Он меня серьезно представил, прям без неловкости. Ты бы видела те лица! Ирис, мне абсолютно наплевать на то, что я утру нос всем пограничницам, которые меня с грязью мешали, что они все высохнут от зависти и пальца поотгрызают вместе с ногтями. Я и так подыхаю от счастья. А тут совсем. Роберту не стыдно, за меня, за такую невесту без лоска. Неровня же. Ему пофиг, что подумают! Там такие зубры сидят, что тетки, что дядьки, авторитетные, мегамозги и интеллектуалы. Гонора — захлебнуться можно».

И снова значки эмоций. Пока я читала это, Катарина набивала второй «кирпич» и даже головы в мою сторону не поворачивала. Как ни при чем. Я выждала минуты три до отправки. Открыла второе сообщение:

«Тут Роберту позвонили, он мне шепнул «Август Поле. Подожди минутку» и вышел для разговора. А я осталась. И все на меня пялятся. Тут одна махровая женщина улыбается так со значением и говорит «старый тигр, а на сливки попался». Крылатая фраза на старом романском, не на нашем языке. Дура не в курсе, что я в языковой школе училась, один по профилю, а романский дополнительный. Думала, что я в комнате одна тупая, остальные-то поняли, две морды поржали даже. Я тоже улыбочку натянула и ответила: «Зависть ест человека, как ржа железо. Не завидуй. Не порть лица». Тоже на романском, цитата. А по-нашему добавила автора — Меди Пирр, труды о душе человеческой». Я их сделала! Я этой тетке за издевку как по мордасам надавала, так кайфно сделалось! Пусть знает, гадина, что Роберт не молодуху с улицы привел, а равную ему женщину! Опустить хотели, поиграть мозгами и эрудицией. Мля им! А я королева!».

Завершали все три значка с танцующей кошкой. Я поняла, что это танец гордости и победы. Набирать ответ Катарине не стала, толкнула локтем аккуратненько и потянула ладонь — пожать незаметно ее руку, поздравляя с успехом в пикировке. Она молодец.

Подруга спокойно кивнула, принимая мое одобрение и пожала пальцы. Эмоции в ней сейчас бушевали не слабые, но она держалась ровно и никак не выдавала себя.