Если говорить в общем, то в вышеприведенных расчетах не учтены гражданские войны. Сорокин сделал попытку измерить политические волнения: он разработал индексный метод, по которому конфликты разделялись на местные и национальные, а также длительности, после чего наносились на график, чтобы определить, ускорялись изменения или замедлялись. Однако для нас его результаты совершенно бесполезны, потому что полностью зависят от доступности источников. Что неудивительно, он обнаружил, что страны с наибольшим количеством сохранившейся документации (Англия и Франция) наиболее склонны к внутренним конфликтам, а страны с наименьшим ее количеством (Древняя Греция и Древний Рим) наиболее спокойны. Впрочем, стоит отметить, что гражданские волнения классового толка до «Черной смерти» были редким событием. Гражданские войны в тот ранний период в основном велись из-за претензий на трон. Они по определению велись внутри страны, так что с ними было связано меньше транспортных трудностей и меньше инноваций. Кроме того, войны были жестокими, потому что в проигрыше в гражданской войне не было ничего славного: командиры-победители часто подчистую вырезали побежденных. Возможно, именно по этой причине в Европе с XVII в. практически не было полноценных гражданских войн, за исключением сепаратистских – например, войны Ирландии за независимость в начале XX в. и войн в Югославии и Грузии в 1990-х. Самые важные исключения, произошедшие в прошлом веке, – Октябрьская революция в России и последовавшая за ней Гражданская война, а также Гражданская война в Испании. Бунты и беспорядки, конечно, случаются и в наше время, но большого количества жертв (превышающего один процент населения) на Западе практически не бывает, и они несравнимы с ужасами международных конфликтов. А когда гражданская война втягивает в себя всю страну, как случилось в Англии XVII и Испании XX в., факторы, которые сделали XVII и XX вв. самыми смертоносными с точки зрения войн, начинают действовать и внутри границ.

В большинстве стран полицейские архивы ведутся лишь с конца XIX в. Кроме того, они не подходят для наших целей, потому что разнятся по своим критериям незаконности. Некоторые поступки, которые сейчас считаются преступлениями, ранее были дозволены, а некоторые из тех, которые считались преступлениями раньше (например, гомосексуальные половые акты), разрешены сейчас. Преступления обычно определяются в соответствии с меняющимися ценностями общества. Однако существует одна категория преступлений, которая всегда была незаконной и по которой нам доступна хорошая статистика: убийства. И, хотя у нас нет никаких данных о ранних веках, можно с достаточной уверенностью сказать, что они вряд ли были безопаснее, чем XIV в.

Как уже говорилось в главе о XVI в., количество убийств на протестантском севере Европы снижалось примерно на 50 процентов каждые сто лет – с конца XV до конца XIX в… Оно оставалось низким в первой половине XX в., а затем, с 1960-х, снова начало расти. В XVI в. мы видели самое значительное снижение числа убийств за все время, на втором месте – XVII в. В XV в. одновременно наблюдались третье за все время снижение количества убийств на севере и резкий рост убийств в Италии – эта дихотомия сильно запутывает среднее значение, но вместе с этим означает сразу два изменения. На четвертом месте по статистике – XVIII в. Не стоит также забывать о систематическом исполнении закона, которое было введено в XII в.: оно не могло не оказать влияния на количество убийств, хотя бы благодаря тому, что самых безжалостных убийц удаляли из общества. Если основываться на качестве, то я считаю, его нужно поставить выше, чем маленькие флуктуации XIX и XX вв., – на пятое место.

Измеряя перемены, связанные со здоровьем, мы оцениваем две вещи: сравнительную вероятность заболеть и сравнительную способность выздороветь. По первому параметру, конечно, победитель очевиден: «Черная смерть» забирает все мрачные призы. Медики не были способны предотвратить смерть: они лишь могли советовать людям бежать от эпидемии. Но, хотя «Черная смерть» и имела самые заметные последствия, ожидаемая продолжительность жизни при рождении и до, и после нее осталась неизменной. Во Франции XIII в. она колебалась между 23 и 27 годами – как и в XVII в.[200] В Англии ожидаемая продолжительность жизни в конце XIII в. составляла всего 25 лет, в конце XVI поднялась до 40, а затем, к концу XVIII в., опустилась до 35[201]. Хотя, конечно, есть все основания полагать, что у людей, живших в 1348 г., ожидаемая продолжительность жизни уменьшилась наполовину, статистика для людей, родившихся до и после «Черной смерти», отличается не слишком заметно. Несмотря на то что чума возвращалась примерно каждые восемь лет, каждый раз убивая 10–20 процентов населения городов, отчасти это компенсировалось более высоким уровнем жизни и качественным питанием, которое доставалось выжившим. Соответственно, здоровье как функция продолжительности жизни больше всего изменилось именно в современный период.

Ожидаемая продолжительность жизни при рождении в пяти странах Европы*

Очевидно, увеличение ожидаемой продолжительности жизни на 33 года в течение XX в. намного превзошло любые прошлые изменения. На втором месте в количественном отношении – XIX в. До 1800 г. ожидаемая продолжительность жизни менялась мало, так что истерзанный чумой XIV в., пожалуй, заслуживает третьего места, с точки зрения перемен в здоровье. На основании качественных показателей четвертое и пятое места должен занять XVII в., в котором практически повсеместно стали прибегать к медицинской помощи и покончили с галеновской медициной, и XVI в., в котором переоткрыли анатомию, стали использовать химические лекарства и в целом заметно приумножили профессиональные медицинские познания[202].