Пятнадцать лет. Димитрий и думать забыл про произошедшее. Согласившись на странное задание Фердинанда, он рассчитывал заработать пару баллов себе в копилку, выслужиться, а не столкнуться с проблемой из прошлого. Подумать только, он даже не вспомнил этих ребят. Стоял, смотрел на них, а вспомнить не мог, покуда модифицированный Тарис Лаен не взбесился. Кому сказать, не поверят. Да и стоило оно того?

Что сделает Фердинанд, узнав, что его доверенное лицо, советник имперского секретариата, замешан в событиях, о которых и знать не положено? Обрадуется или закончит начатое? То, что произошло тем вечером в императорском дворце, было известно лишь по сумбурному рассказу клона Абэ. Димитрий помог… Но, как ни крути, это измена. И караться она будет согласно закону.

В лифте поднимались молча. Все, что можно было сказать, уже прозвучало. Приоритеты были расставлены. Коридор встретил пустотой. Колеса инвалидной коляски скрипели, оставляя грязные следы на ковровой дорожке.

В приемной префекта нашелся Вито в компании Свона и самой дэ Руж. Женщина невозмутимо обрабатывала кожу парня и наклеивала пластыри на алые кровоподтеки. Бывший следователь был явно не в духе, Вито раздражен. Что здесь произошло, только предстояло узнать.

* * *

Сначала один коридор, потом второй. Каменная крошка летела во все стороны, выдалбливая из стен целые куски, разбивая объективы камер и раня людей, застигнутых врасплох. В каменном полу оставались овальные выбоины. Поднявшаяся пыль оседала медленно, ухудшая видимость и делая уцелевшие камеры бесполезными.

Следом хаос поднялся во втором коридоре. И только секундами позже по ушам ударила сирена, поднимая тревогу.

Бойцы Маркуса Биби мелькали то справа, то слева. Но не было времени ни смотреть на них, ни оборачиваться, ни проверять их живучесть.

Тарис бежал. Впервые за неделю он мчался так быстро, как только мог. Это был не экзамен в чертовой Леополиской академии и не попытка уклониться от странного, пробивающего тело насквозь оружия. Сейчас Тарис знал что делает и понимал, за что отвечает. Нана не думала, как и обещала. Зажала глаза, обхватила голову руками и застыла, позволив делать с собой все, что сейчас надо и как надо. Ее сердцебиение превратилось в тяжелый, тягуче-медленный гонг, словно ток, подгоняющий двигаться еще быстрее.

Тарис ускорялся. Чувствовал, как крошится и проваливается под ногами пол, как острая крошка бьет по коленям, впивается в кожу, разлетается на дикой скорости, как свистят смертоносные железные шарики из палок со странным названием «пули».

Тарис боялся. За Нану, застывшую в его объятиях и забывшую, как дышать. За Райго, который, похоже, проиграл свой ментальный бой и мог исчезнуть. Тонкая нить, связывающая его с Иссиа на каком-то невообразимом мыслительном уровне, на миг стала отчетливее. Невольный знакомый, с которым непонятно что связывало, был все ближе. Лаен боялся тормозить, чтобы осмотреться и удостовериться. А как только связь начала истончаться, решился бить сквозь стены. Лишь спустя мгновение подумал, что пора уничтожать камеры. Люди вокруг него застыли в своих движениях. Тарис мчался мимо, не обращая на них никакого внимания, и, лишь когда был почти у цели, слегка расслабился и тут же промахнулся — снес часть стены вместо двери. В его течении времени все замерло. Двое вооруженных застыли с бесчувственным Райго в тот момент, когда собирались зафиксировать его в инвалидном кресле. Сам Иссиа не подавал никаких признаков сознания. Связь же была отчетливой и показывала всю глубину бездны, в которую он упал.

Сбив камеры и спеленав несопротивляющихся, вряд ли что-то понявших людей простыней с больничной койки, Тарис впервые остановился. В воздухе плотной стеной стояла пыль. Тело дрожало, а Нана, похоже, сделала первый вздох после того, как он начал движение.

В запасе осталось шесть с половиной минут, прежде чем он сам упадет без памяти от истощения.

Оставалось только выбраться и не забыть прихватить за компанию двух человек.

— Общая эвакуация. Десять минут… — раздалось отовсюду. — Эвакуация…

Глубоко вздохнув, Тарис еще раз осмотрел лабораторию, прислушался к потоку мыслей, витавших в пространстве, подхватил свободной рукой Райго, как тогда, на смотровой площадке, и повернул в ту сторону, куда советовал общий ментальный фон: «На выход». И чем скорее, тем лучше.

* * *

Нандин не верил в судьбу, а уж тем более в случайность и стечение обстоятельств. Любому результату всегда предшествует действие. К каждому действию есть противодействие, которое порождает последствия. Судьба человека — это всего лишь результат борьбы его и его окружения. Друг с другом, с миром, с системой, с жизнью… Кто борется активней, кто слабей, кто идет на пролом, а кто плывет по течению. Каждый ежедневно, ежесекундно, беспрерывно, всю жизнь испытывает на себе результаты стечения тысяч судеб и обстоятельств. На протяжении своей, бесспорно, слишком долгой жизни он лично испробовал на себе каждый из путей и понимал: все они равносильны и одинаково действенны в достижении тех или иных целей.

Произошедшее в кабинете Фердинанда все так же стройно ложилось в его теорию. Вот только вопросов от этого становилось не меньше.

Со слов тридцать девятой, Маркус Соболевски был зарегистрирован пятнадцать лет назад, немногим позже официальной гибели всех родственников Фердинанда. С тех пор он работал директором Леополиской академии, носил маску, к которой было прикреплено одно лицо, и оно мало чем напоминало образ, зафиксированный камерой… Официально маска настраивалась под отдельно взятого пользователя, вмещала два изображения. После того как надобность в ней отпадала, она переходила к новому пользователю и только тогда перенастраивалась. База данных хранила в себе все зарегистрированные изображения. Но вот странность, внешность директора Соболевски в ней отсутствовала.

До этого момента Нандин был уверен, что Клэр не замешана в произошедшем. Он видел ее прошлое, рылся в памяти. В конце концов пытал ее… Но результат получал все тот же: дэ Руж была чиста и пострадала исключительно из прихоти его величества…

В те далекие дни префект Леополиса действительно не понимала, за что её наказали. О произошедшем эта женщина узнала лишь спустя неделю, когда по сводкам прошла информация о переработке семейства Соболевски почти в полном составе. Тогда старуха Клэр впервые со смерти Фила, первого императора Сакской Империи, надела траур, вышла на связь и чистосердечно принесла соболезнования. А еще через месяц прошла процедуру омоложения. Нандину тогда впервые подумалось, что она простила им свою руку. Однако он слишком долго жил, чтобы поверить в подобное. Клэр была слишком щепетильной, чтобы просто закрыть на произошедшее с ней глаза.

Сейчас же, смотря по десятому кругу видеокадр с незнакомцем в маске, Нандин Абэ понимал — дэ Руж действительно может быть замешана в происходящем. Вот только создала ли она этого человека с нуля, или это действительно все тот же Маркус? В последнее Нандин не верил. Маркус не мог выжить. Первое больше походило на правду. Но тогда, получается, у дэ Руж были и средства, и доступ к технологиям, чтобы провернуть такое.