— Уходите! — сама же приготовилась бить, уверенная, что ее не послушают.

Замок щелкнул, и дверная ручка медленно опустилась вниз. Нана подняла руки к потолку, отвела трубу подальше для более качественного удара и досчитала до трех. В тот момент, когда дверь приоткрылась, импровизированное оружие как раз вошло в образовавшуюся щель и должно было попасть по воображаемой цели. Вот только что-то пошло не так. Труба описала дугу над упавшим под ноги человеком и едва ли не попала Тарису Лаену по зубам. А потом белобрысый исчез. Нану снесло с места. Труба звякнула об пол. В тот же миг девушка нырнула спиной в ворох подушек, разбросанных на кровати… Тарис навалился сверху и недовольно сощурился:

— Мягкий приём, однако… — сипло прошептал он, шумно вдыхая. Кончик носа на миг коснулся её щеки, а дыхание обожгло губы.

— Ты… ты… с ума сошел? — сдавленно прошептала она, застыв от неожиданности, чувствуя, как его тонкие пальцы внаглую скользнули по её бедрам.

— Есть немного, — ничуть не смутился он, а потом крепко охватил её и перекатился. Удар об пол пришелся ему на спину. Теперь Нана оказалась сверху, но сбежать не успела. Тарис прижал ее голову к своей груди и заполз под кровать. Вагнер даже осознать происходящее не успела. Послышался топот. Потом кто-то хлопнул дверью.

— Здесь! Мать его, он жив вообще? — послышалось совсем рядом. Увы, кровать полностью закрывала обзор и не давала проследить, что же происходит.

— Стерва… Эй, в лазарет его.

Опять звякнул снятый с рукомойника кран, совсем рядом шаркали подошвы.

— Похоже, сбежали, — сказал кто-то. — Уроды чертовы… Надо было сразу пристрелить.

— Без самодеятельности, — оборвали его. — Объекты нужны живыми. Ты — осмотрись здесь, ты — за мной! Если повезёт, босс ничего не узнает до утра.

— А не повезёт?

— Лучше тебе его злым не видеть, не понравится.

Тарис и Нана тихо переглянулись. Ситуация была щекотливая. Впрочем, раз их не собирались убивать, значит, имелись шансы побороться. Незнакомец прошел по комнате, не особо заглядывая по углам, что играло только на руку.

Нана молча просчитала в уме возможные варианты действий, Лаен едва уловимо качнул подбородком, не соглашаясь и не потрудившись разомкнуть объятия. Девушка разозлилась и ярко представила, как бьёт Лаена табуреткой. Тарис неожиданно улыбнулся и пожал плечами. Почувствовав, что он ослабил хватку, Нана беззвучно сползла с него на пол и осторожно выглянула из-под кровати. Входная дверь была приоткрыта. Незнакомец как раз зашел в уборную. Последовавшее следом журчание заставило девушку покраснеть до кончиков ушей. Похоже, он решил, что находится здесь один. Опрометчиво с его стороны, но крайне вовремя.

Получив ощутимый толчок от Тариса, Нана быстренько выбралась наружу и тихонько подняла за ножку ближайшую табуретку. Осторожно подошла к двери ванной и приготовилась опустить ее на человека, когда тот выйдет. Задуманное было качественно исполнено спустя пару секунд. Мужчина в сером комбинезоне с глухим стоном упал на пол. Лаен, не мешкая, потащил его назад в ванную. Там друзья его и обыскали, а потом крепко связали снятой с кровати простыней.

Пока Вагнер прятала по карманам трофейный пропуск, зажигалку и белковые батончики, изъятые у жертвы, Тарис прошёлся по комнате и стащил со стола конверт. Ознакомился с содержимым и, не раздумывая, пихнул его за шиворот своего комбинезона.

— Нана, я буду бежать, — наконец сказал он, разминая плечи и делая растяжку. — Твоя задача не кричать и не думать. Справишься?

Девушка даже не взглянула на него, полностью поглощённая трофейным пистолетом.

— Я не поняла, ты меня здесь одну оставляешь, что ли? — поинтересовалась она, пытаясь запихнуть оружие в карман штанов. Рукоять не помещалась и теперь глупо перевешивала вниз, отчего пистолет норовил выпасть.

— Нет, перебрасываю через плечо и изображаю пневмопоезд, — парировал Тарис, закончив разминку. — Я тебя несу, а ты не мешаешь мне раздумьями. Задача ясна?

Вагнер озадаченно взглянула на модифицированного. Недвусмысленный ответ был отчётливо написан у нее на лице…

— Да ладно, — развел руками Тарис, — ещё скажи, что не хочешь отсюда выбраться.

— Хочу! Но не в роли мешка с картошкой, — недовольно огрызнулась она, — и вообще, у меня свои ноги есть. Сама могу и идти, и бежать…

Не дав ей договорить, Лаен в долю мгновения оказался рядом и перекинул ее через плечо.

— Ты главное не визжи, а то еще оглохну ненароком…

* * *

«Мир в глазах расплывался, делая два человеческих силуэта почти незаметными. Они пятнами стояли перед глазами, почти неосязаемые и неощутимые.

— Пить… хочу пить… — собственный голос был похож на нечто механическое, иссушенное.

Тихая речь незнакомцев едва улавливалась и была полностью лишена смысла… А главное, не решала его проблем. Не говорила ни о его имени, ни о месте, ни о времени суток. Не утоляла жажды.

— Пить… — попросил, протягивая к ним руку, но дотронуться не смог. Пятна колыхнулись и отдалились.

— Так должно быть?

— Ничего страшного, он не замечает нас… Адаптация еще не завершена, часть жизненных систем работает в базовом режиме и войдет в полную силу лишь через пару часов.

— Что тогда?

Более яркое пятно отдалилось, голос стал глуше.

— Всё как договаривались, сработают настройки, и он будет соответствовать заданной цели. По исполнении задачи будет предоставлен сам себе, с одним лишь ограничением. Не сможет выйти из города. Не сможет отдалиться от жизненной цели.

— Помогите… — кое-как поднялся на ноги, протянул руку, чтобы прикоснуться к говорящему, но не смог, человек снова ускользнул.

Попытался сделать навстречу шаг, но зацепился носком за что-то и упал как подкошенный. Густая пыль забилась в рот, оставшись на зубах безвкусной скрипящей субстанцией. Голова закружилась, словно он лежал в центре несущейся на бешеной скорости карусели.

Люди уходили от него и уносили с собой непонятный разговор. Полная чернота, лишь изредка озаряемая красной мелькающей лампочкой, еще долгое время ласкала его саднящие глаза, пока не посерела, не сошла на нет, превратившись в угрюмое утро…

Его полное пробуждение случилось на свалке, в горе строительного мусора. И только спустя пару часов он понял, что над головой бетонное перекрытие, а под пальцами запылившийся от старости пол. Тело было изранено. Длинные волосы спутались, влажная от крови одежда липла к коже. Рядом сидел растерянный пухлый белобрысый мальчуган и смотрел перед собой невидящими голубыми глазами.

Ребенок не реагировал на него. Раскачивался из стороны в сторону, обхватив тонкими пальцами свой золотой ошейник…»