Генерал потянулся к Амине. Подхватив фейку за талию, он помог ей взобраться на роющего копытом снег жеребца. Как только она уселась, Габ одним ловким прыжком, перекинув ногу через седло, сел позади раскрасневшейся от его близости фейки. Заключенная меж сильных рук генерала и шеей лошади Амина светилась неподдельным восторгом.

– А я думала, у каждого из нас будет личный транспорт, – возмутилась я, быстро сообразив, с кем мне придется ехать.

– Ваших лошадей уже погнали к озеру, – мягким баритоном объявил Эллин, поглаживая своего коня по магической гриве. – Так что запрыгивай.

Король галантно подал мне руку, чтобы помочь забраться в седло. Я замерла на месте и протестующе уперлась сапогами в снег. Конь фыркнул, словно подбадривая меня.

Эллин, не замечая моего недовольства, обошел меня сзади. Обхватив рукой мою талию, он потянул меня к коню. Как только пальцы короля сомкнулись у меня под накидкой, во мне разом вспыхнули все чувства, и через пару минут моего неудачного сопротивления я все же сидела в блестящем седле, прижатая спиной к Эллину.

Король подобрал повод, подготавливая коня к галопу, и, одобрительно махнув Габриэлю, он направил жеребца к воротам замка.

Мы мчались по густо покрытым снегом равнинам к посеребренному инеем лесу. Араклеон и ледяная цитадель остались позади.

Спиной я ощущала учащенное сердцебиение Эллина. Одной рукой он прижимал меня к себе, а другой держал поводья.

Мимо нас пронесся конь Габриеля и Амины, взбивая копытами только-только выпавший снег. Фейка что-то весело рассказывала генералу, перекрикивая гул ветра.

Справа от нас раскинулась деревушка фейри, жители которой, заметив короля, громко его приветствовали, а дети восторженно визжали.

– А почему бы просто не переместиться к озеру? – я поежилась: ветер противно свистел в ушах. Мне пришлось повернуть голову к Эллину, чтобы расслышать ответ.

– И упустить возможность покататься верхом? – Ледяное дыхание короля коснулось нежной кожи на моей шее. – Я и так редко выбираюсь из замка не по делам короны, иногда хочется насладиться пейзажами.

Мой взор понимающе скользнул по белоснежным полям и замерзшим рекам, по скалистым горам вдали, по покачивавшимся на ветру сосновым верхушкам, по отдалявшейся от нас уютной деревне.

– Ледяное величие во всей его красе, – только и сказала я, отвернувшись от Эллина.

Габ и Амина ехали на несколько метров впереди нас, и ее бирюзовый плащ контрастным пятном выделялся среди холодных красот округи, как оазис в пустыне. Проследив за моим зачарованным взглядом, Эллин сильнее сжал мою талию, заставив меня плотнее прижаться к нему, и спросил:

– Признавайся, Агни. То, что Габриэль приударил за моим вторым советником, – твоя заслуга?

Наш конь перепрыгнул небольшой ствол поваленного дерева, лежавший у нас на пути. От амплитуды прыжка меня еще сильнее вдавило в грудь Эллина.

– Я лишь посоветовала ему открыть свое сердце. Если он не может разлюбить Бриэль, то пусть попробует полюбить кого-то еще.

Эллин мрачно хохотнул, тем самым удивив меня:

– К сожалению, это невозможно. Что бы Габриэль ни делал, как бы ни заставлял себя полюбить вновь, никто и никогда не заменит ему Бриэль, – с долей тоски в голосе протянул король, ласково поглаживая мой бок под накидкой. – Истинная любовь для фейца – это как рай для души, как кислород для тела – ей нет замены, а не иметь возможности быть с любимой сродни отравлению железом – каждый день ты медленно умираешь от невидимой раны, которая, словно кислота, беспощадно разъедает сердце.

Оторопев от услышанного, я уперла померкший взгляд в его бледную руку, обнимавшую мой живот.

– Говоришь так, будто тебе это знакомо? – робко спросила я, вновь развернувшись к королю. Лицо Эллина было всего в нескольких сантиметрах от моего. Потянув за поводья, он заставил скакуна двигаться медленнее, переходя с галопа на быструю трусцу, а потом и вовсе на шаг.

Габриэль с Аминой не заметили нашего отставания. Ну, или сделали вид, что не заметили. Быстро удаляясь от нас, они неслись словно по воздуху.

Я с колотящимся сердцем дожидалась ответа, но Эллин лишь безучастно перебирал вышивку на моем свитере.

– Агнес… – начал он, но внезапно его голос дрогнул. – Просто Габриэль очень красноречив в своих рассказах, – небрежно закончил Эллин.

На наши плечи медленно опускались пушистые снежинки. Магический конь под нами фыркал. Тряся гривой, он требовал от хозяина поддать скорости, но король упорно не замечал просьбы животного.

Вскоре Амина и Габ полностью скрылись из поля нашего зрения, свернув в сторону поблескивавшего инеем леса. Между мной и Эллином повисло неловкое молчание. Только скрип снега под копытами коня и подвывание ветра наполняли округу звуком.

– Почему именно Озеро Влюбленных? Почему не Озеро Дураков, например? – попыталась я вернуть короля из пучины одолевших его мыслей.

Эллин снова хохотнул, но теперь в его смехе отражались задорные нотки:

– Говорят, много веков назад власть в Неблагом Дворе принадлежала водным фейри. – Баритон Эллина звучал прямо у меня над ухом, порождая ледяные мурашки на неприкрытой накидкой шее. – Первый король сотворил озеро для своей истинной возлюбленной. Его воды были настолько чисты и прозрачны, что, заглянув в него, можно было увидеть самые сокровенные желания собственной души. Король хотел знать, о чем мечтает его любимая, чтобы вечно радовать ее. – Пальцы Эллина описали круг у меня на ребре. – Но это всего лишь красивая легенда, не более. Я много раз вглядывался в глубины озера, но никогда ничего не видел, как и Бриэль.

– А были те, кто утверждал обратное, кто действительно видел образы в воде? – поинтересовалась я, задумчиво проведя пальцами по своему подбородку.

– Были. Некоторые горожане Араклеона видели в отражении озера возлюбленных еще до их знакомства, кто-то видел своих будущих детей и даже умерших родственников. Но все эти фейри были до крайности пьяны, если честно. Сейчас же озеро служит пристанищем для водных нимф, русалок и найдов, когда-то сбежавших из Низшего Двора.

Ладонь Эллина медленно поползла вверх, поднимаясь к косточкам бюстгальтера. Коснувшись моей щеки кончиком носа, он провел обжигающую холодом дорожку вниз, к моей ключице.

У меня задрожали колени.

– Может, расскажешь мне, за какие грехи я вчера был так жестоко наказан?

– Наказан? – Невинно захлопав ресничками, я состроила максимально обиженное выражение лица. Сделав вид, что поудобнее устраиваюсь в седле, я намеренно качнула бедрами и уперлась ягодицами в его пах.

Эллин зашипел. Я не видела его лица, но чувствовала, как король ухмыляется, разгадав мой замысел.

Перебросив высокий хвост через плечо, я обнажила длинную шею, призывно проведя по ней кончиками пальцев.

Дыхание Эллина сбилось.

Мысль о том, что я имею безоговорочную