– Мэтью любезно согласился написать матери и обратиться к ней с просьбой о помощи, но, к сожалению, оказалось, что это очередной тупик. Я не знаю, как помочь отцу.

Джеймс задумался о чем-то.

– Маргаритка, мне очень жаль, прости меня. Сейчас тебе должны помогать друзья, и я один из твоих друзей.

– Никто не может мне помочь, – возразила Корделия. В первый раз со дня ареста отца она почувствовала, что надежда покинула ее.

– Не надо так говорить, – успокоил ее Джеймс. – Вспомни, кем является мать моего парабатая; мне приходится выслушивать гораздо больше рассказов о судебных процедурах в Конклаве, чем мне хотелось бы. И поэтому могу сказать: при отсутствии сведений, полученных с помощью Меча Смерти, суду придется полагаться на свидетельства очевидцев и показания о моральном облике подсудимого.

– О моральном облике? Но у моего отца нет близких знакомых среди Сумеречных охотников, – уныло пробормотала Корделия. – Мы все время переезжали, даже в Сайренворте не проводили больше пары месяцев подряд…

– Я много слышал о твоем отце, – заметил Джеймс. – В основном от Джема. После того, как родителей Джема убил демон Янлуо, именно Элиас вместе с Ке Ивэнь выследил его, прикончил и тем самым спас множество жизней. Может быть, твой отец в последнее время и болел, но прежде он был героем, и Конклаву нужно напомнить об этом.

В сердце Корделии снова зародилась слабая надежда.

– Отец редко говорит о молодости, о временах до женитьбы на моей матери. Может быть, ты сумеешь помочь мне, найти каких-нибудь его старых знакомых? Но нет, – быстро добавила она, – я понимаю, что тебе не до этого. Грейс сейчас нуждается в тебе, ведь ее мать тяжело больна.

Джеймс помолчал несколько секунд.

– Между мной и Грейс больше нет «понимания».

– Что?

Руки его задрожали, и он убрал их в карманы. Корделия в изумлении заметила, что браслета у него на запястье больше нет. Должно быть, Грейс забрала его, подумала она.

– Ты первая, с кем я говорю об этом, если не считать Мэтью. Вчера вечером…

И в этот момент в зал, подобно небольшому смерчу, ворвался Кристофер. Он был без шляпы, а фрак из ткани с рисунком «в елочку» и несколькими дырами, прожженными на рукавах, видимо, был позаимствован у отца.

– Ах, вот вы где, – воскликнул он таким тоном, словно они нанесли ему смертельное оскорбление, нарочно спрятавшись от него в самом дальнем углу дома. – У меня новости.

Джеймс поднялся с подоконника.

– Что случилось, Кит?

– Эти деревянные обломки, которые мне принесли, – быстро говорил Кристофер. – Нам с Томасом удалось проанализировать их в нашей лаборатории в таверне.

– Деревянные обломки? Которые мы приняли за неизвестное оружие? – переспросила Корделия.

Кристофер кивнул.

– Странность заключается в том, что кислота, которая оставила ожоги на дереве – это кровь какого-то демона. На дереве мы нашли также другие демонические следы – но только на одной стороне каждого обломка.

Джеймс приподнял брови.

– Как ты сказал, повтори.

– Только на одной стороне каждого обломка, – послушно повторил Кристофер. – Как будто следы были нанесены таким образом специально.

– Нет. – Джеймс вытащил из кармана сложенный лист бумаги и протянул его Корделии. Девушка узнала рисунок, найденный в квартире Гаста.

– Я хотел спросить тебя раньше, – взволнованно произнес он. – Когда я увидел эти знаки впервые, я решил, что это руны… не знаю, чем я думал в тот момент. Здесь есть алхимические знаки, но остальное… совершенно очевидно, что это древнеперсидский язык, скорее всего, алфавит эпохи Ахеменидов.

Корделия взяла у Джеймса бумагу. До сих пор ей не удавалось внимательно рассмотреть надписи, но сейчас она поняла, что Джеймс прав; под незнакомыми ей символами она увидела имя, написанное на древнеперсидском. Клинопись действительно отдаленно походила на руны, но она сразу же сообразила, что это такое. Мать в свое время настояла на том, чтобы они с Алистером научились хотя бы немного читать на языке Дария Великого.

– Мертихувар, – медленно прочла она. – Так называлась разновидность демонов, обитавшая в Персии много веков назад. Сумеречные охотники называют их «мандихор».

– Даже у простых людей есть название для этих демонов, – сказал Джеймс. – «Мантикора»[35].

Он бросил быстрый взгляд на Кристофера.

– Теперь понятно, что это за куски дерева, – продолжал Джеймс. – Как же я раньше не догадался? Это обломки пиксиды.

– Пиксиды? – Такого Корделия совершенно не ожидала услышать. В давние времена Сумеречные охотники создали специальные деревянные «контейнеры», предназначенные для того, чтобы держать взаперти жизненную силу пойманных демонов. Но после Механической войны, во время которой Аксель Мортмэйн использовал пиксиду для перемещения душ демонов в своих механических монстров, нефилимы перестали использовать такие контейнеры. О них забыли уже много лет назад.

– Я видел пиксиду однажды, в Академии, – объяснил Джеймс. – Если демон был пойман, посажен в нее и сумел вырваться наружу, понятно, почему ожоги найдены только с одной стороны каждого деревянного обломка – это была внутренняя сторона ящика. А отметины на дереве напоминают алхимические символы, которые раньше вырезали на пиксидах…

Он не договорил – из коридора донесся топот, кто-то бегом поднимался по лестнице. Дверь снова распахнулась, и на сей раз на пороге возникли Мэтью и Люси, немного взмокшие и взъерошенные. Кристофер, который успел выхватить из-за пояса клинок серафима, опустил руку со вздохом облегчения.

– Слава Разиэлю, – усмехнулся он, – а то я подумал, что на нас снова напали демоны.

Мэтью хмуро посмотрел на друга.

– Убери-ка это, – попросил он, – не хочу, чтобы меня случайно проткнули насквозь, как мотылька; я еще слишком молод и прекрасен для того, чтобы умирать.

– Вижу, по дороге за носками ты угодил в засаду, Джеймс, – заговорила Люси. – Бриджет сообщила нам, что пришел Кристофер. Что у вас тут происходит? Что-то случилось?

– Вообще-то, много чего случилось, – отвечал Кристофер. – Мы можем это обсудить в таверне «Дьявол». Томас нас ждет, и мне не хочется надолго оставлять его в одиночестве.

Таверна «Дьявол» на Флит-стрит оказалась деревянно-кирпичным зданием с большими сверкающими окнами, которые пропускали лишь половину солнечного света, так что в зале царил полумрак. Внутри было почти пусто, несколько посетителей нянчили кружки с элем; седой хозяин-оборотень и служанка с круглыми от удивления и любопытства глазами рассматривали Люси, Корделию, Джеймса, Кристофера и Мэтью, которые пересекли зал и поднялись по лестнице на второй этаж.