Кларк Б. Кларк осторожно выскользнул из лимузина, и Марли тут же метнулся в его сторону.

— Стой-стой-стой, — заверещал тот совершенно неубедительным голосом, — хорошая собачка.

Но Марли всего лишь хотел понюхать лосьон для рук.

— Зверь укрощен, босс, — не оборачиваясь, отрапортовал Кларк Б. — Можете спокойно выходить.

Дверь трейлера со скрипом отворилась, и, щурясь от яркой дымки, на пороге появился Грир, застегивавший рубашку. В спешке он застегивал пуговицы не на те петли, широкий воротник лимонно-желтого цвета частично застрял внутри и дико топорщился, поэтому один его конец свисал книзу, а другой вздымался над костлявым плечом Грира, как стрекозиное крыло.

— Привет, Айк… люди… — крикнул Грир, когда глаза у него привыкли к свету, — в чем дело?

— Привет, Грир. Нам тебя не хватало на пресс-конференции.

— Я слышал по радио. Ты налетел, как настоящий дракон, напарник. Привет, мистер Левертов. А вы наоборот, походили на ангела. Ну ладно, идите сюда, мы не кусаемся. Мистер Кларк Б. Кларк! А вот относительно вас я еще не определился. Вы начальник или мальчик на побегушках?

— Я ангел-хранитель вот этого ангела, — ответил Кларк.

Дверь трейлера снова скрипнула, и на свет высунулось помятое женское личико.

— Вообще-то она выглядит гораздо лучше, — поспешил сообщить Грир, увидев реакцию, вызванную растерзанным видом своей гостьи. Волосы у нее были завязаны в пучок на макушке, как у детского пупса. На обеих щеках виднелись подтеки туши, казавшиеся засохшими черными слезами. Подведенные брови смотрели в разные стороны, как уголки рубашки Грира, а пространство вокруг рта было покрыто помадой, словно та блуждала в поисках губ. И если бы не татуировка в виде бабочек, ее было бы невозможно узнать.

— Луиза сама не своя от беспокойства. Вот она и пришла сюда, — интонации Боба Марли как ветром сдуло. — В новостях сообщили о какой-то катастрофе на Мак-Кинли, и она боится, не ее ли это брат. Вот и все, правда, Луиза?

— Темно-синяя машина с черным бордюром, — завыла Луиза, внезапно вспомнив о причине своего беспокойства. — Как у Оскара. А папа путешествует, и мамы нет, и мне больше не к кому обратиться. Ведь вы мои соседи…

— Луиза, все машины, работающие на этаноле, синего цвета с черным бордюром, — попытался успокоить ее Айк. — Их специально выпускают одинакового вида, чтобы на заправочных станциях знали…

Объяснения Айка были прерваны злобным лаем, от которого кровь стыла в жилах. Это был снова Марли, который невероятным образом перемахнул через лимузин. Левертов, наконец вылезший из машины, приглаживал волосы, когда пес с диким воем бросился ему на грудь. Левертов с криком повалился навзничь, и Марли оказался на нем. Айк с Гриром одновременно бросились к собаке и в считанные секунды оттащили ее в сторону. Еще хорошо, что долгие годы охоты лишили Марли клыков, иначе этих секунд хватило бы, чтобы оставить Левертова бездыханным.

— Никогда в жизни не видел, чтобы он так себя вел, — пробормотал Грир, держа пса за мощный загривок; Айк тянул Марли за хвост.

— И хорошо бы, чтобы больше не увидели, — заметил Кларк Б. Кларк, сжимая обеими руками «узи», маленький черный ствол которого был нацелен прямо на пса. Но приступ ярости у Марли кончился так же внезапно, как и начался. Пес снова осклабился и принялся вертеться, пытаясь ухватить Айка, как игривый щенок.

— Обычно он не ведет себя так, — извиняющимся тоном промолвил Грир.

— Конечно-конечно, — зловеще промурлыкал Левертов, поднимаясь на колени и стряхивая с себя приставшие ракушки. — Это все алисино лекарство. Уберите это, мистер Кларк. Все в порядке…

Автомат исчез так же таинственно, как и появился; каким бы он ни был маленьким, вряд ли Кларк Б. мог спрятать его в своих шортах или под футболкой.

— Пошел вон, Марли! — прокричал Грир в рваное ухо пса, и глаза у того от изумления и обиды заволоклись пленкой. — Пошел вон! — Грир повторял это снова и снова, швыряясь пригоршнями ракушек в поджатый хвост Марли. И наконец пес с трагическим видом побрел к своему сторожевому посту под кустом на краю прогалины. Левертов снова пригладил волосы и улыбнулся Луизе. Та, словно окостенев, по-прежнему продолжала стоять с поднятой в приветствии рукой на ступеньках трейлера, как гипсовая статуя с облупившейся краской.

— Моя маленькая луговая лилия, тебя, похоже, и вправду отымели по полной программе.

Унизанная кольцами рука Луизы тяжело опала, и она принялась беззвучно рыдать, размазывая по щекам, казалось, неистощимый запас туши.

— На самом деле все это совершенно не так, как вы думаете, — повторил Грир, косясь на Кларка Б. и пытаясь сообразить, куда тот засунул этот чертов израильский автомат.

— Заходите, — наконец произнес Айк. — Кажется, у нас есть пиво.

Пива, однако, не было. Вероятно, его выпила Алиса, так как пустые банки тоже отсутствовали. Айк вскипятил воду для кофе, а Луиза продолжала оплакивать свои беды, сидя за столом. Она уже успела позабыть о своих братьях, и теперь ее тревожили проблемы более личного свойства. Ее не любили на «Чернобурке». Богатые сучки только насмехались над ней. Она была всеобщим посмешищем. Она бы с радостью вернулась домой, но ее мать подала на развод, а братья куда-то уехали, и ей совершенно не улыбалось остаться одной с медведями и свиньями. К тому же она умудрилась подзалететь от кого-то. И еще… что же там было еще? ах да, она позвонила в фирму Королевских турне, и ей сообщили, что ее папы на борту не было.

— Его даже никто не видел, — прорыдала она. Грир похлопал ее по руке, и кольца забряцали по столу.

— Он просто болтается где-нибудь со своими старыми дружками по боулингу, Лулу, в Анкоридже или Джуно…

— Конечно, Луиза, — подхватил Айк. — Старый котяра вырвался на свободу. Посмотри, как долго не было Кармоди.

— Но у него не было билета на Королевское турне, — провыла Луиза. — Это совсем не похоже на Омара Лупа.

С ней все согласились, и Айк разлил кофе. Они дали ей выплакаться. Левертов пообещал, что подыщет ей какое-нибудь приличное жилье в городе. Грир залег в койку. Кларк Б. Кларк закемарил в уголке, нижняя губа у него отвисла, глаза закатились и веки начали подрагивать, когда перед ним, мерцая, заплавали божественные видения. А когда Левертов наконец повел Луизу к лимузину, он вскочил, как ни в чем не бывало.

— Все на борт! Женщины и белые мужчины первыми! Кларк Б. — как в слове «Безмозглый» — за руль.

— Нет, — возразил Левертов, — дай мне ключ — я поведу. Теперь твоя очередь утешать безутешную Луизу.

Кларк Б. щелкнул резиновыми подметками своих парусиновых туфель и взял Лулу за другую руку. Исаак вышел за ними во двор. «Это хорошо», — отметил про себя Кларк. Он один видел, что престарелый сукин сын снова готовился к нападению. Николай смотрел в противоположную сторону, и его бок был беззащитен и не прикрыт. Руки и у него, и у Кларка были заняты Луизой. Она безвольно висела, откинув голову назад, и косметика у нее начала стекать в противоположном направлении по лбу. Теперь ее глаза со всех сторон были окружены стрелочками туши. Но в тот самый момент, когда Кларк Б. и Айк пытались запихать ее в лимузин, манипулируя ее конечностями, Айк вскинул голову и закричал: «Берегись!» И если бы он этого не сделал, Ник получил бы перелом позвоночника. Впрочем, Ник и бровью не повел — он был так спокоен, словно знал, что пес предпримет еще одну попытку. И что все эти собаки имели против него? Может, им не нравился цвет его волос? Но сам факт того, что он решил сесть за руль, говорил о том, что ему хватило и первого нападения. Поэтому второе его несколько изумило. Вот почему он так долго прощался с Соллесом, пока я с его бестолковой куклой ждал его в машине — он просто ждал, когда пес уберется под свой куст. Все они ловятся в свои собственные сети. Поэтому когда Соллес вернулся в трейлер, а Николай уселся за руль, больше никто не обмолвился о псе. Ни единым словом. Николай просто завел машину и тронулся с места. Он никогда специально никому не причинял боль, и он никогда не промахивался. Все было по-честному. Просто и ясно. Он просто делал свое дело и никому не позволял манипулировать собой и дергать себя за поводок. Ни направо, ни налево. Он не знал ни ярости, ни снисхождения. Мщение приятно, — говорится в Великой Энчиладе, — если ты мстишь, не раздумывая. Месть проста и чиста. Тяжелый лимузин всего лишь слегка подпрыгнул. Едва заметно. Сначала переднее левое колесо, потом — заднее. Никто и не заметил. Что за парень — он даже притормаживать не стал.