— У вас, вероятно, есть некоторые иллюзии вотношении того, что такое Инквизиция и кто такие Иные, работающие в ней. Таквот… давайте я дам необходимые разъяснения. Инквизиция не является третьейсилой, как считают многие рядовые сотрудники Дозоров. Мы также не становимсякаким-то особым видом Иных, не относящимся к Тьме или Свету… Мы — простоИнквизиторы. Набранные из тех Темных и Светлых, кто понял, в силу различныхпричин, жестокую необходимость Договора и перемирия между Дозорами. Да, мы владеемопределенной информацией, которой нет у вас, дозорных… кроме, пожалуй, самыхвеликих магов. И поверьте, Антон Городецкий, что в наших знаниях нет радости.Мы вынуждены стоять на страже Договора. Понимаете?

— Пытаюсь понять, — сказал Антон.

— Я — вампир, — негромко повторил Витезслав. —Самый настоящий высший вампир, неоднократно убивавший юных девушек… этонаиболее правильно энергетически…

— Не надо лекции по физиологии вампиров, —сказал Антон. — Мне это неприятно, поверьте.

Витезслав кивнул, внимательно глядя на дорогу.Антон вдруг подумал, что машина еще новенькая, ухоженная, Инквизитор ее явнобережет и гордится ею…

— Так вот, я не обладаю душой или хотя быжизнью в том понимании, которое вкладывают в это Светлые, — сказал Витезслав. —Дело Света я считаю наивной, опасной, а зачастую и преступной доктриной. ДелоТьмы, наоборот, мне очень симпатично. Но…

Он на миг замолчал, будто выстраивая какие-тосложные мысленные конструкции.

— Но я хорошо представляю себе альтернативунынешней ситуации. И поэтому я состою в Инквизиции. Поэтому я караю тех, ктонарушил Договор. Заметьте, Антон. Не тех, кто не прав, — ведь правд как минимумдве. Не тех, кто вырывается вперед, — бывали времена, когда Свет обретал большесилы, и бывали времена, когда побеждала Тьма. Инквизиция всего лишь стоит настраже Договора.

— Я понимаю, — сказал Антон. — Разумеется. Номеня всегда интересовало: может ли возникнуть ситуация, когда Инквизицияподдержит ту или иную сторону? Опираясь не на букву Договора, а на истину…

— Истин как минимум две, — повторилИнквизитор. — Ситуация…

Он задумался.

— Мне не доводилось сталкиваться сИнквизитором-Светлым, который поддержал бы свой Дозор, — уточнил Антон. — Нонеужели ситуация аналогична и с Инквизитором-Темным? Что ни говори, но у васесть свои силы, свои тайные знания. Я уже не говорю о конфискованных артефактахв хранилищах.

— Возможно все, — неожиданно сказал вампир. —Да… допускаю. Если начнется открытая война Тьмы и Света, не просто схваткиДозоров, а прямая война Тьмы и Света. Если каждый Иной встанет по свою сторонуфронта… какая будет тогда нужда в Инквизиции? Тогда и мы станем просто Иными…

Он кивнул и добавил:

— Но только к тому времени скорее всегоИнквизиция уже погибнет. Пытаясь предотвратить эту ситуацию. Нас ведь неслишком много. И поступки нескольких уцелевших Иных, носивших когда-то плащиИнквизиторов, ничего не изменят.

— Я понимаю, что заставляет Ночной Дозорсоблюдать Договор, — сказал Антон. — Мы боимся за людей. И я знаю, что движетДневным Дозором — страх за себя. Но что заставляет вас, Инквизиторов, идтипротив собственной сути?

Витезслав повернул голову и тихо сказал:

— Вас держит всего лишь страх, АнтонГородецкий. За себя или за людей — не важно. А нас держит ужас. И потому мысоблюдаем Договор. Ты можешь быть спокоен за исход разбирательства — никакихподтасовок не будет. Если твой коллега не нарушал Договора, он покинет Прагуживым и здоровым.

К вечеру Эдгар слегка отошел от расстройств.Может быть, помог хороший ужин в дорогом ресторане, с бутылочкой коллекционногочешского вина (ну, не Франция, не Испания, но вполне недурно). А может быть,сама атмосфера рождественской Праги действовала умиротворяюще. В Бога Эдгар,разумеется, не верил — мало кто из Иных, тем более Темных, был подвержен такимпредрассудкам. Но сам праздник Рождества считал очень милым, приятным и всегдастарался отметить его достойно. Может быть, это сказывались воспоминаниядетства? Когда он был простым сельским мальчиком по имени Эдгар, помогавшимотцу на хуторе, ходившим в церковь и с замиранием сердца ждущим каждогопраздника? Или приходили на ум непрошеные воспоминания двадцатых—тридцатыхгодов, когда он уже был Иным, но в Дозоре активно не работал, жил в Таллине,имел неплохую адвокатскую практику, славную жену и четверых ребятишек… Давноуже умерли родители, и жену он похоронил, а двоих оставшихся сыновей, один изкоторых живет в Канаде, а другой — в Пярну, лет сорок не видел. Трудно было быстарикам поверить в то, что моложавый крепкий мужчина — их отец, родившийся ещев конце девятнадцатого века…

«Да, наверное, воспоминания», — думал Эдгар,раскуривая сигару. Все-таки очень много хорошего было в обычной человеческойжизни. Может быть, снова поиграть в человека? Жениться, завести семью… в Дозоревзять отпуск лет на тридцать…

Он глухо рассмеялся. Пустое это все.Невозможно дважды войти в одну реку. Он пожил человеком, пожил рядовым Иным, атеперь его место — в Дневном Дозоре. Хорошо мальчишке Антону, с егонерастраченным пылом и живыми эмоциями, но Эдгару дергаться уже не пристало…

Эдгар поймал взгляд девушки, скучающей водиночестве за соседним столиком, улыбнулся. Легонько-легонько коснулсясознания.

Не проститутка, просто молоденькаяискательница приключений. Ну и хорошо. Не любил он профессионалок, все равноудивить его они бы ничем не смогли.

Он подозвал официанта и заказал бутылкушампанского.

Инквизиция в отношении задержанных нескупилась. Гостиница была вполне приличной, и номер пусть и не люкс, но хорошийдвухкомнатный номер.

Антон секунду помедлил, прежде чем шагнутьнавстречу Игорю.

Как он изменился…

Игорь всегда работал в Дозоре оперативником.Пришел в первые послевоенные годы — тогда было очень много работы, с однойстороны, всплеск светлых эмоций, с другой — расплодилось за тяжелые годы многовсякой мелкой швали… Да еще и общее атеистическое настроение в стране, люди струдом осознавали себя Иными. А Игорь принял свою сущность легко, с радостью.Казалось, для него не было особой разницы, что делать — прыгать с парашютом вфашистский тыл и взрывать мосты или отлавливать по московским улицам вампиров иоборотней. Честный третий уровень Силы, с небольшими шансами вырасти дальше, нои третий уровень — это очень немало, если он подкреплен опытом, отвагой,хорошей реакцией.