Летом 2011 г. Путин инициировал создание и лично возглавил Наблюдательный совет некоммерческой организации «Агентство стратегических инициатив» (АСИ), которая должна была заняться решением проблемы продвижения России в рейтинге. То, что рейтинг Всемирного банка основан на бюрократическом количественном подходе, заметно облегчает задачу: совместными усилиями бизнесмены и чиновники, работавшие в АСИ, вычленили основные слабые места, которые обуславливали низкий рейтинг России. Они выяснили, что низкая скорость многих бюрократических процессов в России связана либо с тем, что в нормативных документах не были установлены сроки для принятия решений, либо с тем, что процессы принятия решений были унаследованы от Советского Союза и не использовали возникших возможностей по их ускорению за счет использования информационных технологий. АСИ разработало 11 «дорожных карт», которые предполагали упрощение, удешевление и ускорение действующих в России процедур взаимодействия бизнеса и государства[542].

Эта работа принесла плоды: Россия начала быстро двигаться вверх в целевом рейтинге (график 8.2), но это мало меняло реальный инвестиционный климат в стране и не вызывало роста инвестиций. Объяснение было простое: в ключевых вопросах взаимоотношения власти и бизнеса в России практически не происходило изменений. Если среди большого количества индикаторов, которые характеризуют инвестиционный климат в рейтинге ВЭФ, выбрать наиболее применимые для оценки ключевого фактора для инвесторов – защиты прав собственности, – то можно легко увидеть, что прогресс идет гораздо медленнее. Хотя в целом в подиндексе «Институты» Россия быстро поднимается, это достигается за счет важных, но не ключевых компонент («фаворитизм в принятии решений чиновниками», «бремя государственного регулирования», «организованная преступность», «этика ведения бизнеса», «эффективность корпоративного управления»). В то же время в ключевых компонентах – «защита прав собственности» и «доверие к полиции» – прогресс крайне незначительный, и Россия продолжает оставаться в самой нижней части рейтинга (график 8.3).

Практика уголовного преследования предпринимателей ради отъема бизнеса не секрет для Владимира Путина. В ходе обращения к Федеральному собранию в декабре 2015 г. он сам привел данные о масштабах этого явления и заявил о необходимости борьбы с ним. Однако этим намерениям пока не суждено было сбыться.

В 2000 г. Владимир Путин открыл ящик Пандоры и использовал ФСБ и давление на суд для разгрома медиаимперии Владимира Гусинского. Несколько позднее он объяснил бизнесменам, что только государство может распоряжаться их собственностью, а разгромив ЮКОС, стер границы между интересами государства и интересами конкретных чиновников. Использование силового ресурса для передела собственности и отсутствие работающей судебной защиты прав и интересов граждан сегодня составляет главное препятствие для развития российской экономики.

На словах Владимир Путин пытается если не решить, то сильно ограничить масштаб этого явления. Но загнать зубную пасту обратно в тюбик редко кому удается. Тем более что рецепт решения проблемы достаточно ясен: нужно дать простор свободе слова, возродить политическую конкуренцию, возвратить независимость российскому суду и перестать использовать силовой ресурс для удержания власти. То есть разрушить ту самую вертикаль власти, которую Владимир Путин начал создавать с первых дней своего президентства. И признать ошибочным тот курс, по которому он вел страну 18 лет.

* * *

Весной 2014 г. под влиянием внешнеполитических решений, принятых Владимиром Путиным, состояние окружающей среды для российской экономики серьезнейшим образом изменилось. 23 февраля 2014 г. российский президент приказал начать операцию по аннексии Крымского полуострова, которая была завершена 18 марта. Еще через три недели отряды вооруженных людей под руководством бывших сотрудников российских спецслужб начали провоцировать антиправительственные мятежи на юге и востоке этой страны, которые вылились в затяжной вооруженный конфликт на востоке Украины с участием российских военных и наемников. В результате войны в Донбассе центральное правительство Украины потеряло контроль над территорией примерно в 17 тысяч кв. км (что равно площади Кувейта и вдвое превышает площадь Израиля). Кровавый конфликт унес жизни более 10 тысяч человек, и пока не видно перспектив его прекращения.

В ответ на агрессивную внешнюю политику России Евросоюз и США ввели экономические санкции в отношении нескольких десятков российских банков и компаний, закрыв для них доступ на рынки капитала. Кроме того, западным компаниям запрещено передавать каким-либо образом российским компаниями технологии, связанные с освоением шельфовых месторождений нефти и газа, а также технологии, которые могут использоваться при производстве вооружений и военной техники. Первоначальный удар санкций совпал с падением мировых цен на нефть и оказался весьма болезненным для российской экономики, которая столкнулась с серьезнейшим валютным кризисом в декабре 2014 г. Но через полтора года давление финансовых санкций сошло на нет: с одной стороны, цены на нефть начали расти, а экономика прекратила падать; с другой – российские банки и компании, не попавшие в санкционные списки, смогли вернуться на финансовые рынки, а совокупные объемы новых заимствований стали заметно превышать объемы погашения старых долгов. Хотя немедленно после этого российские политики начали излучать оптимизм относительно перспектив экономики, внешняя политика России создает серьезнейшие проблемы для экономического роста.

Важным следствием введения западных санкций против России стал резко возросший политический риск ведения бизнеса в России для иностранного капитала. Сохраняющееся военно-политическое противостояние России и Запада означает, что в любой момент российские партнеры могут попасть под санкции, запреты, ограничения, а это обнулит усилия и инвестиции.

В современном мире ни одна экономика не может быть конкурентоспособной и одновременно изолированной, опирающейся только на собственные силы. Ни Россия, ни Советский Союз никогда не были лидерами в производстве технологий и технологического оборудования, а всегда их закупали в большом количестве. Сегодня высокие политические риски поставили непреодолимый барьер на пути современных технологий в Россию, то есть российская экономика отрезана от них. Отсутствие притока технологий на протяжении 2–3 лет вряд ли на что-то повлияет (тем более что есть незавершенные проекты, находящиеся в стадии реализации или запуска) и может быть даже не замечено статистикой. Но технологическая изоляция России на протяжении следующих 7–10 лет неизбежно приведет к устареванию существенной части российской технологической базы, после чего экономика станет окончательно неконкурентоспособной.