– Нет, нет, они наверху! – заорал ему Бигфут. Он схватил сумку за вторую лямку и дернул на себя нашего врача. Только поэтому Клейтон «Фармацевт» Бриггс по сей день топчет землю.

Пули стали рикошетить от пола, осыпая нас осколками. Пули попадали в коврики, поднимая фонтанчики пыли и разорванных волокон. Одна угодила в грудь скачущей лошади на гобелене. Другая – в журнальный столик, отчего тот завертелся вокруг своей оси. Моджахеды на балконе поливали нас непрерывным огнем. Я видел, как тела Клячи и Тако дергаются снова и снова; может, в них стреляли для перестраховки, а может, со злости (скорее всего – и то и другое). Вот только Джонни они не трогали; он катался по полу в луже крови и орал во всю глотку. Они запросто могли его добить, но не хотели: Джонни был приманкой.

Все случилось в считаные мгновения. Прошло от силы полторы минуты с тех пор, как Фут выбил дверь. Когда все летит к чертям, времени оно не теряет.

– Надо достать Кэппси, – сказал Хой.

– Они только этого и ждут, – возразил Динь-Динь. – Они не дураки, и ты дураком не будь.

– Он истечет кровью, если мы его бросим, – сказал Фарм.

– Я его притащу, – крикнул Фут и вбежал в дом, согнувшись пополам.

Он схватил Джонни за кольцо бронежилета и поволок. Пули сыпались на них со всех сторон. Он добрался до убитого пулеметной очередью моджахеда и поймал пулю в лицо: так пришел конец Пабло Лопесу из Эль-Пасо, штат Техас. Он перевернулся на спину, и повстанцы принялись фаршировать свинцом новую мишень. Джонни по-прежнему орал.

– Я смогу его вытащить, – сказал Динь-Динь.

– Фут тоже так думал! – крикнул Хой. – Эти черти умеют стрелять! – Он повернулся ко мне: – Что нам делать, Билли? Звать поддержку с воздуха?

Мы все понимали, что «хеллфайр» уничтожит моджахедов на балконе, но заодно прикончит и Кэппса.

– Я их сниму, – сказал я.

Не дожидаясь возражений – нам всем было уже не до того, – я побежал обратно через двор, скинув по дороге свой «M-4».

– Отходим, босс? – спросил Фарид.

Я ему не ответил, просто рванул через дорогу к недостроенному зданию. Двери не было. Внутри стояла темнота и пахло свежим цементом. Внизу оказался целый склад: консервы, сухпайки, шоколадки «Хершис». Палета колы, груда журналов (сверху журнал об охоте и рыбалке «Филд энд стрим»). Видимо, какой-то предприимчивый иракский таджир открыл здесь торговую точку.

Я побежал наверх. На первой лестничной площадке оказалось много мусора. На второй кто-то написал на стене баллончиком: «ЯНКИ, ВАЛИТЕ ДОМОЙ», – старый добрый лозунг, не теряющий с годами обаяния и актуальности. Из дома с куполом по-прежнему доносился шквальный огонь и крики Джонни Кэппса. Я не слышал, как словил пулю Пит Кэшмен, но он ее словил. Динь-Динь сказал, что перед смертью он крикнул: «Да ладно, я без проблем его вытащу – он уже близко!»

На четвертом этаже стен не было, и солнце ударило мне в лицо, точно кулаком. Я обогнул тачку с затвердевшим цементом, отпихнул в сторону какие-то доски и побежал дальше, дыша по-собачьи и обливаясь потом. На шестом этаже лестница закончилась, но это ничего – я оказался как раз на одном уровне с вершиной купола и видел балкон сверху.

Их было трое. Они стояли на коленях спиной ко мне. Я накинул ремень своей «M-24» на правое плечо, а ствол положил на торчавший из недостроенной стены кусок арматуры. Повстанцы веселились от души: смеялись и ободряли друг дружку, улюлюкали, словно пришли на футбольный матч и их команда выигрывала. Я взял на прицел голову первого моджахеда. Она, может, и не была размером с праздничную тыкву, но мишень все равно получилась отличная. Я нажал спусковой крючок – и вуаля, головы не стало. Только кровь и мозги стекали по закругленной стене купола. Двое оставшихся моджахедов переглянулись: что это было?!

Второго я тоже снял без труда, а третий улегся на пол, надеясь спрятаться за цементным ограждением балкона. Напрасно. Оно оказалось слишком низким. Я пустил ему пулю в спину. Он остался лежать на месте. Бронежилета на нем не было. Наверное, он думал, что со спины его прикрывает Аллах, но у Аллаха в тот день нашлись дела поважнее.

Я побежал вниз по лестнице и через дорогу. Фарид так и замер у ворот. Динь-Динь с Фармацевтом были в «Веселом доме», последний стоял на коленях рядом с Джонни. Он уже отрезал ему штанины. Осколки костей прилипли к ткани и торчали из кожи Кэппса. Динь-Динь орал в рацию – сообщал кому-то, что у нас потери, большие потери, квартал Лима, дом с куполом, пришлите вертушку, забирайте нас отсюда и т. д.

– Больно! – кричал Джонни. – Ох господи как больно КАК СУКА БОЛЬНО!

– Прими вот это, – говорил Фарм, протягивая ему таблетки с морфином.

– Ох господи лучше б я сдох лучше б они меня убили О БОЖЕ ПУСТЬ ЭТО ЗАКОНЧИТСЯ!

Фарм открыл ему рот пальцами и запихнул туда таблетки.

– Разжуй – и увидишь Бога.

– Что у вас случилось, морпехи?

Я обернулся на голос Хёрста. Он все еще стоял, широко расставив ноги – косил под Паттона, говнюк, – но с лица заметно спал.

– А вы как думаете? – спросил Динь-Динь. – Фаллуджа случилась. Сэр.

Фарм сказал:

– Ему нужна кровь, и как можно быстрее, иначе