– Он? Нет. То есть, да, – Даниэль хлопнул в ладоши. – Конечно да, он тоже приглашён. Он… и мистер Кёниг!

Кэтрин обернулась. И Уильям был готов отдать все, что у него было, чтобы девушка продолжала сидеть к нему спиной. Золотистые глаза девушки потемнели – расплавленный металл на их дне выплёскивался за гранитные берега радужки и разливался по веснушчатому лицу. Девушка смотрела за спину Уильяма, на Алана, но сосало под ложечкой все же у Уилла. Он хотел бы отступить назад, захлопнуть за собой дверь и больше никогда не общаться с Даниэлем, потому что это было слишком опасно для его психики и здоровья, но Алан дышал ему в спину. Во всех смыслах

– Я бы предпочла, чтобы пришёл только… – Кэтрин перевела взгляд на Уилла. – Уильям, да? Вас ведь так зовут?

Трость с силой толкнулась в спину Уильяма, и он подавился воздухом.

– Да, мисс О’Брайан. Приятно познакомиться.

Уилл попытался жестом незаметно отмахнуться от Алана, но получил лишь еще один тычок в спину, саркастический тихий хохот и подозрительно-изучающий взгляд Кэтрин. О’Брайан, слегка прикусила нижнюю губу, перебирая кончиками пальцев по спинке стула.

– Так вы придёте? – спросила девушка Уильяма, но смотрела она поверх его плеча.

– Я подумаю, – предупреждая толчок трости Алана в спину, пробормотал Уильям. – В конце концов дом мистера Куэрво большой. Места хватит всем.

Даниэль негромко хохотнул, активно делая вид, что он перебирает документы у себя на столе. А Кэтрин теперь уже смотрела на Уилла, горячее дыхание исчезло с его шеи – Алан опустился на полную стопу и скрылся за широкой спиной своего «друга», легонько постукивая набалдашником трости тому по плечу. Возможно, это был намёк, что Уильяму стоит отойти в сторону и пропустить вперёд Алана. Но, к сожалению, Уилл не чувствовал ничего – он разобрать хоть что-то на бесстрастном и отчуждённом лице Кэтрин О’Брайан. Девушка сидела неподвижно, лишь изредка моргала, скрывая от Уильяма золото глаза, и изучала его. Иногда взгляд Кэтрин задерживался на чем-то конкретном: губах, волосах или торчащей из нагрудного кармана ручке, и девушка открывала рот, словно собиралась что-то сказать, но тут же прикусывала щеку и вновь погружалась в задумчивое созерцание доктора Белла.

Негромкий кашель из-за спины практически толкнул Уильяма вперёд. Он покачнулся и отступил в сторону. Психология не была сильной стороной Уильяма – по крайней мере он сам так считал, хотя окружающие утверждали обратное, – однако он успел зацепиться взглядом за то, как на мгновение скривилось лицо Кэтрин при появлении Алана. Громко хмыкнув, Кэтрин резко отвернулась, закинула ногу на ногу и уставилась на растерявшегося Даниэля. Бровь Уильяма выгнулась дугой, и он шагнул к шкафу, в котором Даниэль хранил «стратегические запасы алкоголя», в отражении наблюдая за раскинувшимся за спиной кабинетом.

– Я вам не нравлюсь, мисс О’Брайан?

Алан вальяжно подплыл к столу Даниэля и, уверенным жестом отодвинув рабочие папки, опустился на край стола. Закинув ногу на ногу, Алан обхватил колени руками, сцепил пальцы в замок и навис над Кэтрин. Он ждал от неё ответа, но на этот раз Уилл не заметил во взгляде Алана привычной требовательности или нетерпения. Напротив, сейчас глаза Алана были мягкого лунного цвета, привычные морщины на лице разгладились и он с непонятной для Уильяма заботой разглядывал Кэтрин. Он переживал за неё, и это было непонятно Уиллу, как и то, почему черты лица девушки заострились, искажаясь, а алые губы плотно слиплись помадой. Попади сейчас под руку Кэтрин стакан с ледяной водой – и она непременно плеснула бы его в лицо Маккензи.

– Вы? О нет, – слова Кэтрин патокой разлились в ушах Уильяма и толстой багровой каплей опали ему под ноги, – мистер Кёниг. Мне не может не нравиться человек, которого я едва знаю. Однако не могу отрицать, что ваша репутация бежит впереди вас. Мне бы не хотелось испортить репутацию отца, если нас увидят рядом.

Размеренный треск часов стал низким и тягучим. Солнечные зайчики заскользили в отражении стёкол, распадаясь на оранжево-красные цвета, ослепительно вспыхивали и растворялись в планирующей по воздуху пыли. Спектр цветов был ограничен багровой древесиной шкафов, палящим летним солнцем и неожиданно подёрнувшимся сепией миром. Уильям попытался поймать рукой одну из пылинок, но вместо этого по кадрам наблюдал за движением своей руки. Кисть вывернулась, открываясь ладонью кверху. Складки на коже углубились, вычерчивая в деталях жизнь Уилла. А пальцы слегка разошлись веером, чтобы тут же начать стремительно сгибаться и сомкнуться в кулак. Уильям видел каждый момент этого действия, будто кто-то показывал ему искусные акварельные рисунки. И от этого во рту пересохло, а горький привкус плёнкой покрыл язык.

– Увы, – пальцы Алана подцепили одну из стоящих на столе ручек, расположил ее на кончике пальца и начал слегка наклонять из стороны в сторону, балансируя ею, как шестом канатоходца, – у нас слишком много общих знакомых. Рано или поздно мы окажемся в одном помещении. Как сейчас. Или на маскараде. Вы к слову все еще должны мне танец, мисс О’Брайан.

Ручка соскользнула с пальца Алана, и он тут же поймал ее. Даниэль подавился воздухом и ударил себя в грудь, громко и надрывно кашляя, а Кэтрин вжалась в спинку стула. Ноздри девушки раздувались с каждый вдохом, лицо пятнисто покраснело, и костяшки пальцев побелели. Кэтрин заёрзала на стуле, нервным движением заправила за ухо выбившуюся рыжую прядь. Слипшиеся губы разомкнулись и тут же снова примкнули друг к другу, навсегда скрывая за своими плотными створами ворот невысказанные мысли. Алан оскалился: губы криво сдвинулись на бок, искажая лицо, и слишком острые для человека клыки выглянули из-за бледно-розовых полосок кожи.

– Хах, как интересно! Это правда? – просипел Даниэль, посмотрев на Кэтрин.

– Да, – натянуто улыбнувшись, нехотя отозвалась Кэтрин. – В тот раз у меня болела голова и я была вынуждена отказать мистеру Кёнигу в его просьбе.

Уильям кашлянул в кулак, но это все равно получилось слишком похоже на смешок, потому как на него тут же обернулись две пары глаз: бледно-серые и ярко-золотые, усеянные темными карими веснушками. Только Даниэль не смотрел на Уилла укоризненным взглядом. Все его внимание было приковано к сидящей перед ним парочке, напряжение между которыми было настолько сильным, что можно было спокойно зажечь лампочку, включить радио или даже прикурить двигатель автомобиля. Но ни Уильям, ни Даниэль понятия не имели, почему Алан Маккензи с таким упорством наседает на девушку, а Кэтрин в свою очередь всячески показывает своё неудовольствие компанией малознакомого человека.

– Что ж, – Даниэль схлопнул тяжелый липкий воздух. – Вот и замечательно. Теперь у меня есть возможность увидеть вас обоих на приёме! А вы сможете рассчитать друг перед другом. Считайте это вашим домашним заданием, мисс Кэтрин. Общение с людьми очень помогает в терапии. Уверен, вам будет полезно.

Неожиданная волна с силой развернула Уильяма и толкнула к стене. Даниэль косо посмотрел на друга и Уилл спешно пробормотал: «Немного перебрал вчера», – спиной нащупывая опору в виде стены. Кабинет закружился, и только Алан и Кэтрин оставались на своих местах. Даниэль поплыл на кресле в сторону окна, сливаясь с ним и растворяясь в алых частичках стекла, а стол под Аланом кривыми ножками разъехался в стороны. Уильям моргнул – все вернулись на свои места и тут же начали кружиться в новом адском хороводе. Кто-то зашептал Уильяму на ухо слова на хриплом незнакомом языке, и Уилл повернул голову, но не увидел ничего, кроме пышущего жизнью и зеленью фикуса в горшке, который Даниэль изредка поливал остатками недопитого виски.