Очаг подмигнул, как магазинная витрина на рассвете, и погас. Модератор за это мгновение предпочел принять человеческий облик. Он выбрался из-за каминной решетки и теперь щеголял в грубой овчинной жилетке и войлочных сапогах под узкие галоши. Был он седой, щетинисто-небритый и усатый, похожий на сельского горца.

– Ее смерть никому не нужна. Вашу покалеченную подругу подлечить мы попробуем, – говорил Модератор. – А время что – чепуха. Оно не может быть упущено, потому что его здесь нету. Беда только – раны ее несовместимы с жизнью, трудновато будет.

– Я все же попытаюсь что-нибудь сделать, – говорила Ольга. – У меня же медицина вся, а тут стоит реанимационный модуль. Вроде рояля в кустах.

Древний буфет с тарелками при этих словах дернулся и поехал в сторону, как дверь железнодорожного купе. За ним проглянул холодный блеск медицинской люстры, не дающей теней, а также похожий на мини-грузовик медицинский кокон, и смотрелся солиднее спасательных армейских носилок.

Ольга сказала, что без переливания крови не обойтись.

– А ваша живая кровь ведь при вас, не так ли, – заметил Модератор Постникову.

– Конечно, возьмите.

– Пойдет! – кивнула искристая Ольга.

Без заминки к Постникову подскочила и впилась в локтевой сгиб игла. Ольга сказала, что на все имеется у них всего лишь одна попытка, но кровь при этом оказалась непростая. В биоматериале Постникова присутствовала неустановленная сигнатура.

– Я все выясняю, – заверила посверкивающая женщина.– Дайте мне минуту.

Кровь тихо текла по трубкам. Отсутствующее время тянулось страшно медленно.

– Кто вы такой? Точнее, все ли еще вы человек? Что-то не очень похоже, извините.

Модератор самодовольно крякнул.

– Технически уже давно нет. Я – функция, посредник. Если хотите, коммуникационная труба.

– Но как вам жилось в таком… статусе?

Горный пастух зашелся утробным смехом и затряс седовласой головой.

– Не зная скуки, вот как! У меня, видите ли, было все предусмотрено до мелочей. Но одно меня категорически не устраивало – стрижка. Была какая-то советская бытовая автоматика, но она так дико стригла – до сих пор не могу вспомнить без слез. Парикмахеров негде было взять, и я сконструировал машинку для стрижки волос, которой горжусь больше, чем этим бардаком, что царит сегодня вокруг нас. Я стихийный рационализатор!

– Как Илон Маск?

– Не слышал про такого. Я научился стричься самостоятельно, по памяти, без зеркала. И это стало мне уроком: человека невозможно остановить в его развитии, как в плохую, так и в хорошую сторону. С обеих сторон у него – бездна.

– Как следует к вам обращаться?

– Мне нравится обращение «товарищ Первый». Категорично и со вкусом. Но это все так, а вот у меня сегодня праздник – сразу три гостя! Сейчас будет обед! Маленький – но хороший, часов так на шесть!

– Постойте с обедом, – остановил его Постников, в котором занозой свербела одна мысль. – Почему Соня так интересовалась моей дочерью и упомянула в разговоре университет?

Лицо товарища Первого при этих словах приняло выражение злое и мстительное, как у разгоряченного несправедливостью абрека.

– Ох уж эта Соня! – процедил седой горец. – Тварь эта ваша Соня. Она со всей кодлой сумела улизнуть вовремя, и это очень жаль. Бросили союзничков молоху в пасть, как в Афгане, им лишь бы сервера сжечь, а на жизни людей плевать. И не почесались. Что еще сказать? Они сами за себя все сказали. О чем жалею – так что не схватил эту стерву Тавареш, чтобы и она полюбовалась на конец света.

Знаете, она вообще… Никакая она не Соня, да и черт бы с ней. Американцы решительно намерены установить свой новый мега-процессор в ядро, перехватить контроль над новой колонией. Но я отчетливо знаю, что их квантовый процессор не потянет систему, он просто не справится и все просто сгорит в одну секунду.

– Сколько может жить человек в такой форме… как моя дочь?

– Она прототип искусственного интеллекта нового поколения. Практического опыта его применения пока еще нет, но по всей вероятности…. Не знаю, ничего предсказывать не берусь. Впрочем, все равно. Не время сейчас сопли жевать!

– Повежливее, все-таки здесь девушка!

– Сами вы полегче! Она-то уж точно не человек, но ее пока еще можно вернуть в биологическую форму. Поэтому я сейчас говорю как официальное лицо, – Модератор посмотрел на плавающую в темноватом воздухе искристую девушку и сказа: – У меня для вас предложение. Точнее, просьба. Поезжайте домой. Смотрите: остатков энергии достаточно лишь для того, чтобы протолкнуть вас назад, в тот самый несчастливый для вас декабрь. И все вы будете живы, а память о дальнейшем просто улетучится, и все.

– Это как? – опешил Постников. – Разве возможно?

– Да не тупите вы, Постников! Вы с этой вашей гирляндой отправляетесь на несколько лет назад и выбрасываетесь в прежний мир, и портал закрывается, конец. И у вас впереди еще две ваши жизни!

– А что будет с раненой?

– Про нее забыть. Она просто не появится в обновленной линии. Теоретически я могу отбросить вас с ней назад, к руинам Озерной Плазы, но до старой земли заряда на троих попросту не хватит. Зато вы с дочерью будете живы – живы, понимаете?

Постников очень отчетливо увидел в сером пепле за чугунной решеткой, как время резко скакнуло назад. Обратным ходом от платформы во взлетающем снегопаде отъехал почтово-багажный, в кутерьме аэропорта бежали к нему, пятясь, двое.

– Что тут плохого – возродитесь заново, – гнул свое Модератор. – Кто-то из прежних друзей даже узнает вас, другие нет. Как и в обычной жизни, что тут говорить. Зато жить будете, разве плохо?

Искушение было невероятного, иезуитского коварства. Оно легло на плечи невыносимой тяжестью, царапнули по сердцу кошачьи когти.

– И все забудется? – спросил Постников.

– Абсолютно все!

– Но здесь все погибнет?

– Уже погибло, если не заметили, дорогой. Мой прекрасный новый мир уже помножен на ноль. Пространство за пределами Плазы коллапсирует из-за падения вычислительных мощностей на серверах. Это финал. Зачем будить женщину после уже пережитой ею агонии и смерти – чтобы заставить еще раз полюбоваться, как умирает земля, и чтобы затем умереть во второй раз? Не слишком ли будет?

Пролилась тишина, в ней раздавался лишь тихий шум из операционной, похожий на стрекот швейной машинки.

– Так вот, – подала голос Ольга, – вы не совсем правы, товарищ Первый. Возврат вашей искусственной сферы обитания вполне осуществим. Есть архивированная база. Проще говоря, у меня есть точка сохранения.

Модератора эти слова ударили как молния. Он с болезненным удивлением выпучил глаза на Ольгу, как будто и в самом деле увидел призрака.