еще и телефон не работает. Глава силового ведомства не может освоить средства коммуникации, доступные рядовым хранителям, нормально? Так в следующий раз он мне будет приказы в письменном виде передавать.

Короче, встреча была проведена, как я сказал — всем скопом, чтобы каждый у меня под надзором был, и у мелкого, чтобы ни у кого преимуществ принимающей стороны не было. Безопасность меня меньше всего волновала — по всем раскладам, высшие силы уверовали, что связи Анатолия с землей полностью разорваны, и сосредоточили внимание на его эскападах в своих владениях.

Оставался наблюдатель мелкого. Его я нейтрализовал по наитию — опять решение неожиданно пришло. Я явился на встречу чуть раньше и велел ему удалиться. Сообщив, что здесь и сейчас будет проходить обсуждение хода операции, не предназначенное для непосвященных ушей.

— Я не получал никаких распоряжений от своего руководства на этот счет, — процедил наблюдатель в своей обычной высокомерной манере.

— Вам недостаточно моих полномочий? — задал я наконец-то этот вопрос хоть кому-то.

— Я следую указаниям своего руководства, — повторил он, как попугай заведенный.

— В таком случае, ставлю Вас в известность, что этой операцией заинтересовался аналитический отдел. — Эта фраза словно сама собой у меня родилась. — Нарушение грифа секретности будет отмечено в рапорте, и я думаю, что к Вашему руководству возникнет ряд вопросов.

И тут я заметил два интересных момента, которые отложил в памяти для дальнейшего обдумывания: при упоминании аналитиков у мелкого глаза загорелись, а наблюдатель зашипел, словно о темных речь шла.

Он все же удалился, а вот в последующий час едва не шипел я. Когда эти конспираторы способы возвращения Татьяне памяти обсуждали.

Переправить мелкого к нам. Раз плюнуть! Нет, зачем — есть проще вариант: Татьяну назад на землю. На полчасика. Как? Как, я спрашиваю?! Они, что, пакеты с инструкциями? И кто будет заниматься их транспортировкой, хотел бы я знать?

На этот вопрос ответила Марина. Естественно, я — виноват, как же я сразу не догадался? И премного благодарен, что она одной доставкой опусов решила ограничиться. Два-три экземпляра. В каждый отдел. А ничего, что даже я, как выяснилось, их количества не знаю?

Дожился — пришлось признать, что во всей компании у одного только темного мозги еще остались. Первая здравая мысль во всем этом балагане от Макса прозвучала. А ведь и правда, у них там, на отшибе, надзора практически никакого — что угодно с земли переправить можно.

И подход к опусам у него более стратегическим оказался. В самом деле, если уж пускать их в широкие массы, то с тем, чтобы все тщательно скрываемые проблемы вскрыть. Я бы в своей части тоже описал, кто и как мне приказ на нейтрализацию мелких отдавал. Чтобы истина, а не слухи, «получила некоторое распространение».

Я также поинтересовался у Марины, во всех ли подробностях описывать нашу с ней последнюю перед аварией встречу, когда она — еще один конспиратор! — мою подругу изображала.

Она тут же разбушевалась — но нечего было меня в посыльные записывать в отместку за мое замечание о высвободившихся средствах на зарплату мелкому.

Макса, естественно, как магнитом притянуло. Ничего, ему тоже полезно послушать, что у нас с Мариной разные совещания бывают — для профилактики, чтобы спасителем себя не вообразил после сегодняшней встречи.

Убедившись, что опасность его переоценки своей значимости своевременно ликвидирована, я отвел его в сторону.

— Слушай, тут такое дело, — начал я. — Тебе в последнее время новых заданий от своих не поступало?

— Тебе какое дело? — процедил он сквозь зубы.

— В отношении мелкой, — уточнил я.

Глаза у него превратились в узкие щелки и желваки заиграли, но его обожествление мелкой возобладало над реакцией на термины.

— Что в отношении Дары? — поправил все же он меня.

Я рассказал ему о приказе, который получили имеющие детей хранители.

— И ваши светлоликие, разумеется, тут же ринулись его выполнять? — произнес он, выплевывая каждое слово.

— Понятия не имею, — ответил я. — Но если такое распоряжение только наши получили — это еще одна загадка.

— Какая загадка? — совсем рассвирепел он. — Переписывают благонадежных, на учет берут, чтобы благостный дождь внимания на заведомо недостойных не пролился!

— Вопрос, для чего их переписывают, — попытался я урезонить его, — и что за внимание оказывать намереваются.

— Если Даре еще раз попробуют жизнь сломать… — уставился он на меня тяжелым взглядом.

— Да угомонись ты! — с досадой произнес я. — Никто ее, по-моему, не трогает. Это у нас один леший разберет, что происходит.

— А ты уверен, что только сейчас? — язвительно усмехнулся он. — Может, это ты только сейчас стал замечать то, что другие давно видели?

Понятно. Дошел до отповедей со стороны темного. Что дальше? А чего — сезон охоты на главного карателя открыт. Налетай, веселись — у каждого есть шанс его клюнуть. Пока он загадки мироздания разгадывает. Только потом не обессудьте, когда он клювастым счет выставит.

Я решил испить эту чашу до дна. День, видно, такой выдался — вот пусть на нем сезон охоты на меня и закончится.

— Тоша, почему у меня телефон не работает? — сжав в кулак самолюбие, подошел я к нему перед самым уходом.

— Как не работает? — вытаращился он на меня. — А ну, дай сюда.

Он взял мой телефон, потыкал в него пальцем — точно, как я делал — и вдруг из кармана его джинсов раздался звонок.

— Все работает, — удовлетворенно показал он мне свой телефон — с моим вызовом на экране.

— Это здесь работает, — рявкнул я в сердцах, — а там нет.

Он озадаченно нахмурился, но через пару мгновений лицо у него просветлело.

— А, понял, — закивал он головой. — Там только у Анатолия и у его контактов работает. Нужно, чтобы он тебе позвонил. Сказать ему?

— А иначе нельзя? — спросил я, представив себе, как этот псих начинает названивать мне в той же частотой, с какой раньше ко мне являлся.

— Ну, или подождать, пока он мне позвонит, — пожал плечами Тоша, — тогда я тебя подключу.

— А сам ему позвонить не можешь? — пустил я в ход авторитет.

— Не знаю, — неуверенно проговорил он. — Обычно он звонит, а остальные через меня подключаются. Хотя интересно, давай попробуем. Сейчас развопится, — поморщившись, добавил он.

Анатолий снял трубку почти сразу.

— Что? — отрывисто произнес он.

— Ой, извини, я случайно набрал, — затараторил Тоша, лихорадочно тыкая в экран. — У тебя все нормально?

— В смысле? — также коротко спросил Анатолий.

— Да какой-то ты совсем нервный был, — рассеянно заметил Тоша, бегая глазами по экрану.

— Тоша, не до болтовни мне сейчас! — рявкнул телефон.

— Все, пока, извини еще раз, —