узнать, как формируется их штат. Новобранцев в засекреченные отделы точно не берут — наблюдатели тому пример — значит, сотрудников они из других отделов переманивают.

И не из всех. Случись такое в моем отряде, я бы знал. Мы с ребятами в одну крепкую семью спаялись: и набор к нам по жесточайшим критериям проводится, и случаи увольнения по пальцам пересчитать можно. Хотя случалось, что не выдерживали мои орлы напряжения и уходили на службу поспокойнее, но я судьбу каждого лично отслеживал.

Открыто наводить справки я, понятное дело, не мог. Только у хранителей и, как ни смешно, у наблюдателей — через Тошу, чьи мелкие своих завербовали.

С главным хранителем мы через два дня после прошлой встречи пересеклись — оперативно они по моему второму запросу сработали. Он коротко и официально сообщил мне по мысленной связи, что результаты поиска готовы и будут доставлены мне немедленно. Его немедленно вылилось в добрые полчаса, но он сам их мне принес.

Поздоровавшись и сев к моему столу, он протянул мне несколько листов бумаги и начал тыкать пальцем в некоторые выделенные в них места. Молча.

— Говорите спокойно, — сказал я ему.

Он поднял глаза к потолку — я покачал головой.

Он вопросительно вскинул бровь — я уверенно кивнул.

— На Анатолии проверили, — добавил я с ухмылкой.

— Тогда верю, — тоже усмехнулся он, — но не стану все же задерживаться. Подробно изучите этот материал потом, а сейчас ознакомьтесь, пожалуйста, с выделенными моментами. К ним я хотел бы добавить свои соображения.

Я принялся быстро просматривать текст и едва не охнул. У меня в руках оказалась не справка из архива хранителей, а — на минуточку! — показания папаши аксакала.

В истории последнего от наблюдателей указывалось, что его родитель исчез до его рождения в силу того, что его мать была забракована в качестве подопечной хранителя. Здесь же этот самый хранитель чистосердечно признавался, что знал, что у него отпрыск на подходе, и, испугавшись последствий строжайше запрещенного деяния, настрочил отчет о непригодности своей подопечной в наши кандидаты. После чего спокойно отправился хранить другого человека.

На этом месте я поднял глаза на его руководителя — тот отвел от меня свои, поджав губы и раздувая ноздри.

— А можно побеседовать с фигурантом? — спросил я сквозь зубы.

— Уже побеседовали. Это наше внутреннее дело. — Глава хранителей кивнул мне на текст, предлагая читать дальше.

Я продолжил чтение. Спустя лет десять-пятнадцать (он не был точно уверен в сроке), папашу аксакала навестили. Не представившись, но с полной уверенностью заявив о существовании его отпрыска. В ответ на свое категорическое отрицание этого факта, он получил предложение сменить подопечного. На своего мелкого, естественно. Ему также объяснили, что новое руководство настойчиво приветствует сохранение ответственного стиля работы хранителей, но требует регулярных и детальных отчетов.

Он отказался. Чтобы не признать своим согласием нарушение одного из основных законов хранителей, совершенное им во время предыдущего пребывания на земле. К его огромному удивлению, никаких последствий его отказа не последовало.

Я снова глянул на главу хранителей.

— Вы говорили, что аналитический отдел относительно новый, — медленно проговорил я.

— Насколько мне известно, — поправил он меня. — Я хочу добавить лишь несколько фактов из нашей внутренней информации.

Я кивнул ему, приглашая к продолжению.

— В то время существовал абсолютный и безусловный запрет на физический контакт хранителя со своим человеком, — сказал он. — Этот запрет был встроен в систему защиты хранителя, и преодолеть его изнутри было невозможно.

— В то время? — уточнил я.

Теперь кивнул он.

— А как же …? — Я поднял листы бумаги с прочитанным текстом.

— Я сказал, изнутри, — напомнил мне он. — Своими силами.

Я нахмурился, пытаясь осознать его намек.

— Потом, — продолжил он, — в систему защиты были внесены изменения. Она стала многоуровневой, и на одном из уровней появилась возможность обхода этого запрета. При определенных условиях.

— Каких? — быстро спросил я.

— Хранитель должен испытывать всепоглощающую привязанность к человеку, — ответил мой собеседник, — и готовность стать постоянным резидентом на земле. То есть прожить на ней полноценную человеческую жизнь.

— То есть находиться рядом со своим отпрыском, ежели таковой появится, и хранить его, — продолжил я его мысль. — Как этому вашему отказнику предлагали.

Я вспомнил в каких берсерков превращались эти мои психи при малейшем намеке на угрозу их мелким. Да и Макс тоже — хотя у темных система защиты, наверно, как-то иначе построена. К матери своей мелкой он никогда ничего не испытывал — я тому свидетель — но возле девчонки сидит как привязанный. Коротким поводком.

— Мы все время говорим об исполинах как о детях, — вдруг прервал мои размышления глава хранителей.

Я вопросительно глянул на него.

— У них существует ментальная связь с небесными родителями. — Он произносил каждую фразу отдельно, как кирпичи клал. — Которую несложно мониторить. И фиксировать появление у исполинов необычных способностей. Я хочу поднять статистику смертности среди них, — вдруг добавил он, вставая.

И тут до меня дошло. А не таким ли путем комплектуют аналитики свой штат? Элиту, так сказать, на земле отбирают и небесную элиту, чтобы не выругаться, ею пополняют?

У меня зубы сжались — до хруста. Я на мелких сам глаз положил, но у меня и мысли не возникло заполучить их в свой отряд до окончания их естественного срока на земле. Как и Марину. Это что — у меня из-под носа ценнейшие кадры увести хотят?

Хотя нет, подумал я, таланты старших мелких мне известны. Зря я, что ли, в друзьях их семей числюсь и честно, между прочим, это звание отрабатываю. Девчонка окружающими одним мизинцем манипулирует, парень вранье за километр чует. Нет у нас для таких талантов применения. Или все же есть?

Я понял, что уже ни в чем не уверен. И так и буду в сомнениях метаться, пока не выясню причину интереса аналитиков к мелким. Что вернуло меня к вопросу, как к ним проникнуть — с которым я уже один леший знает сколько времени бился.

Когда снова позвонил Анатолий, я даже обрадовался. От бессилия очень хотелось выораться на кого-то. И вот так — между прочим, походя, просто к слову пришлось — я узнал, что у меня уже несколько дней есть агент, вхожий к аналитикам. О чем мне докладывать не обязательно.

Наорал я на него по другому поводу. По правде говоря, его вранье Марине за мой счет просто померкло на фоне доступа к высшим секретам. Но нужно было сразу точки над i в нашем будущем сотрудничестве расставить. Может, его и направили туда, куда мне путь