– Валите, – промычал здоровяк. – Я их задержу. – И яростно махнул своим огромным мечом.

Полетели рассечённые пополам тушки. Ещё один мощный круговой удар – и демоны отступили.

– За мной! – крикнул я и рванул в сторону наших.

Твари опомнились и снова набросились со всех сторон. Кошель и Рогатый громко ругались за спиной, а я бил мечом почти без остановки. Всё же нашёл пару мгновений, чтобы глянуть туда, где остался Глыба. Как раз, чтобы увидеть, как большущий холм из демонских туш обрушился, погребая того, кто остался под ним.

А нас оттесняли к стене ущелья, не позволяя сделать ни шагу в нужном направлении. Чудо, что мы вообще оставались живы до сих пор. Со всех сторон слышалось только клацанье челюстей да утробное рычание. Всё, за спиной оказался камень – отступать некуда.

С одной стороны, стало легче отбиваться – с задницы никто не набросится, а с другой – долго мы тут продержимся втроём-то? Свет костров сюда почти не доставал, виднелся только один факел вдалеке. В отблесках его пламени атакующие демоны казались волнами, которые неутомимо штурмовали берег, намереваясь снести его ко всем чертям.

Кошель и Рогатый бились по бокам, а я рубился в середине. Двуручник вспарывал жёсткие шкуры, раскалывал черепа и отрубал когтистые лапы. Тех, кто исхитрялся ускользнуть из-под удара, добивали пацаны. Но я ощущал, как начинаю уставать, а в руках жжётся тупая протяжная боль.

– Крест, ты там живой, мать твою? – донёсся рёв, больше напоминающий рык проснувшегося медведя. – Хоть прокричи, чтобы я знал, где ты, засранец!

– Здесь! – взревел я в ответ и пинком отшвырнул безлапого демона, который лез к левой ноге. – Давай быстрее, чёрт тебя дери!

Послышались глухие удары, и волны тварей начали откатываться в сторону. Псих оказался умнее меня и взял с собой десяток бойцов. Кроме мечей и топоров пацаны несли ещё и большущие факелы, которыми они тыкали в демонов. И тем очень не нравился огонь.

Как только в прорехах между чёрными телами я увидел огонь и блестящий металл, тут же махнул своим:

– Вперёд!

Сил оставалось маловато, но мы сумели ударить навстречу нашим, да так, что только куски демонского мяса полетели во все стороны. Рогатый визжал, будто у него в шлеме поселился целый выводок бешеных белок. А Кошель внезапно издал странный икающий звук, и когда я повернул голову, то увидел, что пацана торопливо утаскивают за ногу в кучу тварей, преследовавших нас по пятам.

Можно было броситься на помощь, но, чёрт возьми, я отлично понимал, что уже никого спасти мы не сумеем, только поляжем все до одного. Твою мать, вона чем окончился наш рейд по спасению Перьев – полной задницей! Оставалось скрипеть зубами и прорываться к Психу.

Мы успели добраться аккурат к тому моменту, когда демоны совсем озверели и принялись теснить небольшой Психов отряд. Ладно, теперь можно было и отступить. В прыгающих тварей запустили парой факелов, и гады с визгом откатились назад. За эти несколько мгновений мы успели выстроить защитный круг и начали пятиться.

Ноги скользили на камне, влажном от крови, то и дело попадались трупы демонов и, мать его, не только их! Пока отступали, я добавил к дохлым тварям ещё десятка полтора. Парни вокруг не отставали, бешено орудуя своими железками. Живых чудищ это нисколько не пугало, и они продолжали атаковать с той же яростью.

Отступать пришлось дальше, чем я ожидал. Пока мы пытались спасать лучников, демоны отбросили пацанов к следующим каменным насыпям. Большая часть костров потухла, и с каждым мгновением становилось всё темнее. Мы расчистили путь для отхода, зарубив ещё пару десятков уродов. Здесь, среди сдохших монстров, неподвижных тел в броне оказалось куда больше, чем прежде. Много, чёрт побери, чересчур много!

– Здесь мы их не удержим! – прокричал в ухо Псих и рассёк башку рычащей гадине. – Нужно отходить!

Тут он, без базаров, прав: слишком широкое пространство, и нам приходилось стоять редкой цепью. Ежели демоны сумеют прорваться за спину, считай – хана, порвут всех. С другой стороны, использовать второй барьер я собирался в самом крайнем случае, потому как дальше уже тупик, где величие колдовала свои печати. Но всё же до сраного тупика ещё имелся очень узкий проход в пару десятков шагов. Думаю, там обороняться смогут даже десяток пацанов. Остальным – какая-никакая передышка.

– Отходим! – крикнул я, стараясь делать это как можно громче – в глотке першило. – Держать строй!

Твою же мать, как трудно отступать по неровному камню, когда спереди на тебя непрерывно прыгают клацающие челюстями чудища, а ты всё время лупишь гадов тяжеленной длинной железякой. Нога то и дело попадает в какие-то ямы с неровностями и норовит подломиться.

И нужно бить, бить и бить. Направо, налево, прямо. Вниз, вверх, везде! Чёртово забрало заляпало кровищей так, что я видел только движущиеся тени. Это дерьмо казалось бесконечным. Я медленно пятился в темноте, слушал вой чудовищ, тяжёлое дыхание и ругань бойцов, хеканье и хлюпанье, звуки ударов и плюханье крови. Может, мы все уже попали в ад? А что, вона и демоны имеются.

Потом стены ущелья всё же начали сближаться, а мы отступали всё более плотной группой. Стало полегче. Кое-кого, из тех, кто устал сильнее остальных или кого подранили, отодвинули назад. Я заметил, что пару пацанов вообще тащат на спине. У одного оторвало ноги ниже колен, и он глухо стонал, мотая башкой из стороны в сторону.

Мы добрались до насыпи и начали по одному перебираться на другую сторону. И странное дело, в этот момент атаки демонов стали какими-то вялыми, точно твари передумали или испугались. Но ведь величие чесала, типа уроды ни хрена не боятся? Ладно, главное, мы смогли спокойно уйти за барьер и слегка очухаться.

Мы с Психом отступали последними и, когда перемахнули через насыпь, увидели, как демоны остановились шагах в двадцати от нас. Некоторые сидели, кто-то лежал, а другие просто топтались на месте.

– Какого чёрта? – просипел Псих и, откинув забрало, глубоко вдохнул. Я сделал так же. Глаза щипало от пота. – Что они, мать их, ещё задумали?

– Понятия не имею. Главное – следить за гадами.

Пацаны сидели на камне, привалившись спиной к стенам ущелья, и тяжело дышали. Парню с оторванными ногами торопливо мотали тряпки на культи. Карась, а это оказался он, сдёрнул шлем и скулил, закусив губу. Кто-то из бойцов стоял на коленях посреди прохода и не шевелился. Голова опущена на грудь, а руки упёрты в землю. Я подошёл ближе и поднял забрало на шлеме. Таракан глядел перед собой неподвижными глазами и молчал. Я начал стаскивать с него шлем, и боец медленно повалился на бок. Что за дерьмо, он же умер! Но на нём нет ни единой раны, как же так?!

С той стороны хода, где был тупик, послышались шаги. Я с трудом встал и уставился на подошедшую величие. Мать твою, как же она изменилась: в тёмных волосах полно седины, а серое лицо изрезали морщины. Глаза провалились в чёрные дыры и слезятся.

– Чего? – опёрся я на меч, воткнутый в землю, так легче стоять.