себя, кто на самом деле предает свою нацию. Я люблю Британию и ценности, за которые мы выступаем, и мне невыносимо видеть, как эти ценности втоптаны в грязь грязными, отбывающими срок, гоняющимися за бумагами маленькими бюрократами вроде вас.

Стэннард смотрел на Шафран с чем-то, похожим на поклонение, но Хендерсон принял маску ледяного безразличия к ее оскорблениям.

- Я заметил, что вы вычеркнули мистера Кеньятту из списка людей, которых собирались защищать.

- Я бы не осмелилась защищать его, - сказала Шафран. - ‘Он может сам о себе позаботиться.

- Ну, ему это понадобится. Он был арестован сегодня утром и будет содержаться под стражей там, где даже вы не сможете с ним связаться, до суда. Затем ему будет предъявлено обвинение в руководстве Мау-Мау, которая является запрещенной, незаконной группой. И он, уверяю вас, будет признан виновным.

- ‘Как и Ганди, - ответила Шафран. - Неоднократно. И посмотри, что с ним случилось. А теперь я провожу вас?

Вернувшись в кабинет, она увидела, что Стэннард оставил блокнот и ручку на стуле. Умный мальчик, подумала она.

И действительно, он появился через несколько секунд.

- Я думаю, вы ищете вот это, - сказала Шафран, протягивая ему.

- Я просто хотел сказать, миссис Кортни Меербах, что согласен с каждым вашим словом. То, что мы делаем, - это позор, и то, как мы преследуем Кеньятту, совершенно неправильно и глупо. Я уверен, что все это взорвется у нас перед носом.

- Я тоже, - согласилась Шафран. - Послушайте, могу я попросить вас об одолжении?

- Все, что угодно.

- У меня есть имя человека, который пытал женщину, о которой я упоминала в центре досмотра. Я почти уверен, что он мог убить и ее мужа, хотя и не могу этого доказать.

- Как его зовут? - спросил Стэннард, открывая блокнот.

‘Квентин Де Ланси.

Стэннард поморщился. - Я его знаю. Он мерзкий человек.

- Да, но пока в Доме правительства есть люди, готовые закрывать глаза на то, что он делает, ему это сойдет с рук. Но если бы вы могли что-нибудь сделать ...

- ‘Я вполне понимаю,’ сказал Стэннард. - В Доме правительства есть несколько человек, которые разделяют те же взгляды, что и мы с вами. Но мы можем сделать его жизнь немного более несчастной. Ну, знаете, дать ему понять, что некоторые из нас считают, что ему не место в цивилизованном обществе.

- ‘Хороший человек,’ - сказала Шафран. - А теперь вам лучше бежать, пока Хендерсон не сорвался.

- Как прошла ваша встреча? - спросил Леон, когда Шафран вышла из кабинета и присоединилась к нему в садовой комнате.

- Это было довольно забавно, в каком-то странном смысле.

- Неужели? Это не было похоже на светский визит.

- Это не так. Этот дурак Хендерсон хотел доказать, что я общалась с Мау-Мау.

- ‘Никогда не приятно, когда тебя ложно обвиняют, - сказал Леон. - Я говорю из личного опыта.

- Ни в коем случае. Но всегда приятно дать отпор.

Леон Кортни заскочил в клуб "Мутайга", чтобы спокойно выпить с парой старых друзей, только чтобы найти Квентина Де Ланси, прислонившегося к стойке бара и, по своей привычке, позволив мужчинам вокруг него иметь преимущество своего мнения по вопросам дня.

- Конечно, вечеринка в саду губернатора должна состояться, - заявил он.

Друзья Леона еще не прибыли, поэтому он сел за столик позади Де Ланси, чтобы не встречаться с ним взглядом. Невозможно было не слышать, что он говорит, поэтому Леон решил, что будет внимателен. Он думал об этом как о форме сбора разведданных. Де Ланси олицетворял собой тип белого поселенца, которого Леон всегда искренне ненавидел. Поэтому, если кто-то хотел знать, о чем думают эти люди, его мнение было таким же хорошим руководством, как и любое другое.

– Конечно, я терпеть не могу такого рода мероприятия - ничего крепче чая, черствых бутербродов с огурцами, бесконечных скучных разговоров с людьми, которых никогда раньше не встречал, - продолжал Де Ланси, заставив Леона рассмеяться так сильно, что он чуть не выплеснул полный рот виски через всю комнату. Он поставил бы все поместье Лусимы против одного шиллинга, что Де Ланси никогда в жизни не был на вечеринке в саду.

- Конечно, мемсахиб любят все это шоу. Что ж, они это делают, не так ли, милые? Ничто не нравится им больше, чем надеть новое платье и шикарную шляпу и провести день, сплетничая со своими пустоголовыми друзьями. Но дело не в этом ...

- Ну и что, старина? - пропищал другой пьяница, чуть дальше по бару от Де Ланси, старина по имени майор Перси Николсон, который, как говорили, присутствовал на вечеринке по случаю открытия "Мутайги" в канун Нового года, занял место за стойкой и с тех пор сидел на том же самом месте практически каждый вечер.

- Дело в том, майор, что, нравится вам это или нет, долг губернатора - устроить вечеринку в саду, и наш долг, как англичан, присутствовать на ней. Просто потому, что идет война, это не значит, что мы должны начать отменять наши общественные мероприятия. Совсем наоборот. В этом году, как никогда, есть еще одна причина показать, что нас не остановит и не запугает кучка обезьян, переодетых террористами.

- ‘Справедливое замечание,’ пробормотал майор Николсон, кивая головой в знак согласия.

– И если меня пригласят – или, возможно, мне следует сказать, когда ... – Де Ланси понимающе ухмыльнулся, - я обязательно приду.

- "О Господи, надеюсь, что нет",-сказал себе Леон, хотя и вынужден был признать, что сам не был большим любителем чаепития губернатора-переростка. Он как раз обдумывал неприятное открытие, что они с Де Ланси могут поделиться своим мнением, когда прибыли его друзья.

- Почему бы нам не занять столик на веранде, - предложил он. - Здесь становится немного шумно.

Губернаторские "чопорные", как называли английские представители высшего класса официальные пригласительные билеты, прибыли как в поместье Лусима, так и в Креста Лодж.

-Я вижу, что брак с тобой сделал меня почетным англичанином, - заметил Герхард, увидев свое имя на кремовом конверте с королевской печатью Соединенного Королевства.

- ‘Тебе