– В Москве, вообще, такси остались? И троллейбусы ходят? – пробормотал он вслух.

«Может быть, они куда-нибудь заехали после концерта? – думал он. – Может, они зашли в кафе, чтобы съесть чего-нибудь сладкого? Если это так, то у них просто нет сердца… Если они придут и будут отрицать, что не заходили в кафе, хотя на самом деле заходили, я точно смогу определить, ели ли они сладкое или нет…»

Ростов остановился и посмотрел на «посла», за которым спрятал ведерко со льдом, в котором стояла бутылка «Dom Pérignon»[110].

Планировать потенциальное торжество – дело сложное и неблагодарное. Если фортуна улыбнется, то можно выстрелить пробкой от шампанского в потолок, а если повернется к тебе спиной, то надо себя вести, словно сегодня самый обычный вечер, мало чем отличающийся от всех остальных. А потом втихаря избавиться от бутылки.

Граф засунул руку в растаявший в ведерке лед. Температура воды составляла приблизительно десять градусов. Если они скоро не вернутся, то температура поднимется, и надо будет бежать за льдом.

Вынимая руку из ведерка, граф услышал, как в соседней комнате часы «Breguet» пробили полночь.

Ну, это уже не смешно! Ростов ждал их возвращения уже два часа. За это время он прошагал по комнате, наверное, километров десять.

«Наверное, часы начали отставать, – подумал граф. – Им уже больше пятидесяти лет, и даже самые лучшие часы в мире требуют регулярного ухода и проверки часовых дел мастером. Пружинки ослабли, а шестеренки стерлись…»

Тут граф услышал, что сквозь маленькое окошко в комнате раздались удары часов на башне Кремля.

«Хорошо, – подумал граф и плюхнулся на стул. – Я вас понял, все-таки сейчас полночь…»

Судя по всему, этому непростому дню суждено было окончиться еще одним разочарованием.

В тот день заместитель управляющего отелем собрал всех сотрудников ресторана «Боярский», чтобы ознакомить их с новыми правилами приема и оформления заказов клиентов.

Помощник управляющего объяснил, что теперь официант обязан записать заказ на специальном бланке. Потом он должен подойти с этим бланком к бухгалтеру, который сделает соответствующую пометку в своем гроссбухе и выпишет официанту квиток, который тот должен будет передать на кухню. На кухне будут вести свой гроссбух, в котором надо будет сделать отметку о заказе, после чего приступить к его исполнению. Когда заказанные блюда будут готовы, на кухне выпишут квиток для бухгалтера, который, в свою очередь, оформит документ с печатью, разрешающий выдачу блюда официанту. После этого через несколько минут официант сделает пометку в своих записях о том, что заказ был сделан, оформлен бухгалтером, принят и приготовлен на кухне и выдан клиенту…

Необходимо напомнить читателю о том, что в России не было человека, с большим уважением относившегося к печатному слову, чем граф Александр Ильич Ростов. За свою долгую жизнь Ростов несколько раз наблюдал, как вовремя прочитанный вслух стих Пушкина мог изменить настроение девушки и помогал добиться ее расположения. Граф знал, что всего лишь короткая цитата из Достоевского в состоянии подтолкнуть одного человека к действию, а другого к бездействию. Ростов был благодарен тем неизвестным людям, которые, услышав речь Сократа на Агоре или Нагорную проповедь Иисуса, додумались до того, что эти слова нужно записать, чтобы они дошли до потомков. Поэтому стоит особо подчеркнуть, что недовольство графа новыми установками не было вызвано его презрением к карандашу и бумаге.

У графа возникли возражения по поводу уместности столь длинной бумажной волокиты в рамках заказа ужина в ресторане. В более демократичном ресторане на первом этаже официант мог позволить себе, склонившись над клиентом, записать заказ в блокнот. Однако после назначения графа старшим официантом ресторана «Боярский» клиенты привыкли к тому, что во время заказа официант смотрит им в глаза, отвечает на вопросы, делает рекомендации и запоминает заказ, не записывая его и держа руки сложенными за спиной.

Когда в тот вечер в «Боярском» ввели новые правила и в зале за стойкой метрдотеля появилась конторка бухгалтера, клиенты были слегка удивлены, если не сказать шокированы. Они были озадачены видом того, как работники ресторана передавали друг другу бумажки, словно брокеры на бирже. Но когда заказанные котлеты и аспарагус попадали им на стол холодными как лед, это клиентам ресторана совершенно не понравилось.

Так дело продолжаться не могло.

К счастью, во время второй рассадки клиентов граф заметил, что в дверях ресторана «Боярский» появился «шахматный офицер». Поэтому, движимый общим для всех цивилизованных людей желанием поделиться с другими своими мыслями и сомнениями, Ростов вышел за управляющим в коридор.

– Управляющий Леплевский!

– Старший официант Ростов? – с удивлением произнес «шахматный офицер». – Чем могу вам помочь?

– Возник один мизерный вопрос, который, вероятно, даже и не стоит вашего внимания.

– Все вопросы, касающиеся отеля, стоят моего внимания.

– Хорошо, – ответил Ростов. – Поверьте мне, что во всей России не найдется человека, который бы более страстно и пылко любил печатное слово…

Граф обозначил предмет своего обращения к управляющему и начал превозносить до небес стихи Пушкина, цитировать Достоевского, а также вспомнил о записанных речах Сократа и проповеди Иисуса Христа. Потом он объяснил, что использование карандашей и блокнотов противоречит сложившейся в «Боярском» традиции обслуживания.

– Представьте, – говорил с блеском в глазах граф, – что вы просите руки и сердца вашей будущей жены и обязаны при этом записать ее ответ на трех листах бумаги, заверить печатью и потом один экземпляр дать ей самой, второй – ее отцу, а третий – приходскому священнику.

Приводя это шутливое сравнение, граф заметил недовольное выражение лица «шахматного офицера» и понял, что тому не нравятся остроты по поводу института брака.

– Мне очень не хотелось бы, чтобы моя жена имела какое-либо отношение к этой истории, – сказал наконец «шахматный офицер».

– Согласен, – произнес граф. – Может, это и не лучшее сравнение. В любом случае, я хочу сказать, что Андрей, Эмиль и я…

– Значит, вы официально жалуетесь мне еще и от лица метрдотеля Дюраса и шеф-повара Жуковского?

– Нет, в данном случае я выразил свое личное мнение. И, по сути, это не жалоба. Просто мы втроем следим за тем, чтобы клиенты ресторана «Боярский» были довольны.

«Шахматный офицер» улыбнулся.

– Конечно. И я уверен, что вы трое хотите, чтобы клиенты ресторана остались довольны, исходя из собственного функционала работы. Я же, как управляющий отелем, должен заботиться о том, чтобы он отвечал наивысшим требованиям во всех отношениях. Для этого необходимо неотрывное внимание и стремление к тому, чтобы избежать самого разного рода расхождений и неувязок.