В этом отношении невозможность прийти к договоренности была тем более достойна сожаления, потому что мадьяры представляли собой самую большую силу в оппозиции центральной власти. Понимая это, Фердинанд I, как четвертый король Венгрии, согласился на требования бескровной революции, которая тоже разразилась в столице Венгрии в середине марта 1848 г. Граф Лайош Баттиани стал первым премьер-министром Венгрии, и либеральные законопроекты, за которые проголосовал сейм страны, были одобрены. Но деликатный вопрос об отношениях между новым демократическим королевством и Австрией, который оставался нерешенным, тревожил и реакционеров в Вене, и немадьярское население Венгрии. Последнее боялось стремления к национальной независимости венгров самого влиятельного их вождя Лайоша Кошута – человека, который был за социальные реформы, но не был готов признать равные права всех народов.

Большинство из этих народов были славяне, включая словаков в Северной Венгрии – близких родичей чехов в австрийской части империи и сербское меньшинство в Южной Венгрии, смотревшее в сторону автономного княжества Сербии по другую сторону границы. Но больше, чем любые другие славяне, и больше, чем румыны в Трансильвании, которые немедленно выразили протест против включения этой провинции в состав Венгрии, находясь под влиянием растущих стремлений румын в Дунайских княжествах к независимости, хорваты оказались самыми опасными противниками венгерской революции. Боясь за традиционную автономию своего королевства, если узы со свободной Венгрией станут теснее, они надеялись сослужить лучшую службу своим национальным интересам, встав на сторону имперского правительства в Вене. Поэтому именно хорватская армия под командованием назначенного императором бана Хорватии барона Иосифа Елачича, готовая сотрудничать с православными сербами, была использована Австрией для того, чтобы разгромить венгров.

Армия Елачича потерпела поражение, когда в сентябре 1848 г. вошла в Венгрию. Даже оккупация Пешта в начале 1849 г. тем самым князем Виндишгрецем, который остановил движение славян в Праге и в октябре 1848 г. подавил еще одно – в поддержку венгров – восстание в Вене, не положила конец ожесточенному сопротивлению мадьяр. Напротив, оказывая сопротивление в равной степени и планам Кромержижского собрания, и централизованной власти империи, которая должна была заменить их, мадьяры, боясь того, что их королевство будет превращено просто в провинцию Австрии, отделенную от Трансильвании и даже сербской территории (Воеводины), решили свергнуть династию Габсбургов и 14 апреля 1849 г. в Дебрецене одобрили декларацию о независимости, которая отчасти была составлена по американскому образцу. Одновременно парламент назвал Кошута «правящим президентом».

Ему также пришлось вести войну в защиту новой республики, возникновение которой было поворотным пунктом в истории Центрально-Восточной Европы, первым шагом в направлении полного освобождения всех народов, оказавшихся под иноземной властью. Как таковую ее особенно приветствовали поляки, дружба которых с венграми была традиционной. Но, несмотря на эту дружбу, польские лидеры прекрасно сознавали роковую ошибку, которую делали защитники венгерской независимости, не считавшиеся со стремлением к независимости немадьярских народов. Примирение между мадьярами с одной стороны и славянами и румынами с другой энергично поддерживали князь Чарторыйский, который продолжал осуществлять польскую дипломатию из Парижа и установил отношения даже с Сардинским королевством и Сербией, и польские генералы, участвовавшие в войне Венгрии за независимость.

Один из них – Генрих Дембинский какое-то время даже был главнокомандующим венгерской армией. Другой – Юзеф Бем, более талантливый стратег и более популярный в Венгрии, особенно отличился при обороне Трансильвании, где он тщетно пытался улучшить отношения между венграми и румынами. Ему пришлось воевать не только с австрийцами, но и русскими, потому что после поражения Виндишгреца император попросил помощи у царя Николая I, который сумел подавить революционные вспышки в своем собственном царстве (в 1825 и 1830–1831 гг.) и пресек революционный бунт в Молдавии (в 1838 г.). Теперь царь был готов предложить свою помощь в разгроме последнего и самого тревожного восстания в Центрально-Восточной Европе.

Участие поляков в этой революции было для него особой причиной для вмешательства, так как царь боялся, что победа венгров также побудит поляков возобновить свою борьбу за независимость, возможно под командованием тех же самых генералов с учетом того, что революционное движение в конечном счете распространялось от австрийской к российской Польше. По пути в Венгрию русский фельдмаршал Паскевич, тот самый, который подавил восстание в Польше в 1831 г., а теперь управлял бывшим «королевством», вел свою армию через Галицию, в которой все еще было неспокойно после волнений 1848 г. Первой венгерской территорией, на которую он вступил, был регион Рутении к югу от Карпат, где среди близкородственных «малороссов» или украинцев – еще одного национального меньшинства, пренебрегаемого венграми, – по такому случаю сформировалось чувство солидарности с Россией.

Атакуемая с двух сторон превосходящими силами противника, измученная венгерская армия, несмотря на мужественные усилия ее последнего командующего – генерала Артура Гёргея, была вынуждена сдаться. Это произошло под Вилагошем недалеко от города Арада 13 августа 1849 г., а все боевые действия закончились в октябре, когда генералу Дьёрдю Клапке пришлось сдать крепость Комаром (Комарно). Это был конец всего революционного движения в Габсбургской империи, и, хотя даже русские предложили объявить амнистию, долгое сопротивление венгров было теперь безжалостно наказано. Одержавший победу австрийский военачальник генерал Юлиус Гайнау установил режим террора, кульминацией которого была казнь бывшего премьер-министра Баттиани и тринадцати высших офицеров. Кошуту пришлось эмигрировать, и в 1851 г. в Америке его приняли с воодушевлением. Но в общем венгерские эмигранты не добились большего успеха, чем польские, в получении поддержки Запада угнетенных народов Центрально-Восточной Европы.

Более того, не только венграм пришлось пострадать от нового периода реакции, который был похож на режим Меттерниха с удвоенными тенденциями к централизации и германизации и после прекращения военных действий продлился около 10 лет во всей Габсбургской монархии при премьер-министре Александре фон Бахе. После войны на стороне Австрии даже Хорватия утратила свою былую автономию и отдельный сейм; немадьярские народы собственно Венгрии, включая саксонцев в Трансильвании, были в равной степени разочарованы, а новая сербская Воеводина была помещена под контроль военной администрации.

В австрийской части монархии все административные и судебные реформы, которые пришлось провести под давлением едва сдерживаемой революции, были направлены также и на полное объединение империи с помощью немецкой бюрократии. В противоположность обещаниям, сделанным в марте 1849 г., администрация Баха вместо парламента просто создала Государственный совет, который состоял из чиновников и был враждебен к любому провинциальному самоуправлению, а особенно требованиям негерманских народов. Только в Галиции наблюдался некоторый прогресс, достигнутый поляками, когда военная администрация генерала Хаммерштейна назначила одного из них – графа Голуховского – губернатором или вице-королем этой неподеленной провинции. Но даже этот выдающийся государственный деятель нашел больше возможностей для действий только в период реформ 10 лет спустя.