– ... Ведь базилевсом будешь ты, когда мы завершим наш план. От потомков Гхора и будущих соперников я тебя уже избавил.

– Ошибаешься, Юй! – крикнул я, метнувшись вперёд. – Я ещё жив.

Ррамон взвился, хлопнул крыльями, как разъярённый петух:

– Не может быть!

Я-основа прыгнул к умиравшему модулю. Вобрал в себя почти бездыханное тело и память отмиравшей части.

Вспышка – и я снова цел и готов к бою.

Почти готов. У меня снова было шесть уровней. Но в голове ещё проносились переживания модуля, увиденное и услышанное им за время нашего существования порознь.

Царь уже пришёл в себя от неожиданности. Прошипел:

– Пришёл, княжич, явился! И где принцесса?

– А ну их, этих баб, – махнул я крылом. – Они все оказались такими несносными, что я ни одной не смог дотащить. Нам тут ещё человеческих ведьм не хватало!

Ррамон обомлел:

– Ты не выполнил роту? И посмел явиться в Гнездо?

– Так точно, ваше величество.

– Тебя ждёт казнь, Гор Велесов.

– Да я не против. Мне бы только с мамой попрощаться. Последнее желание приговорённого.

Царь покачал головой:

– Обойдёмся без таких церемоний. Рота не выполнена, и последняя просьба не положена клятвоотступнику.

– Я требую казни в присутствии свидетеля и старейшин с соблюдением церемониала.

– Мне некогда заниматься этими глупостями. Дракон Юй засвидетельствует справедливость казни.

Царь со свистом втянул воздух в ноздри. Пасть раскрылась. Вместо раздвоенного языка вылетел созданный в его теле меч из метеоритного железа, заговоренного чарской волей. Вся сила когда-то падавшего из глубин космоса камня была в нём. И обрушился он на меня с той же мощью, как рушился на планету, пронзая слои атмосферы.

Я тоже разинул пасть. Меч вошёл в глотку. Мены тела перестраивались с сумасшедшей скоростью, чтобы захватить и разрушить летящее жало. Не впервой мне сбивать метеориты в полёте. Ме поможет, если захочет. Если не найдет во мне вины. Я сглотнул и демонстративно облизнулся.

– Маловато. А добавка будет?

Пока царь в изумлении хлопал крыльями, Юй прошелестел:

– Свидетельствую, что возмездие свершено, и меч Великого Ме пощадил давшего ротную клятву.

От входа послышался громкий шум, словно сюда шло целое войско. Ворвались драконы, среди множества голов мелькнули надбровные рога старейшин и корона царевича Хроса. Царь Ррамон метнулся к скрытому в нагромождениях камней небольшому лазу. Оттуда сверкнули плазмоиды. Царь отшатнулся.

Из лаза выполз мой дед собственной неубиенной персоной. Осыпались и хрустели под его лапами обломки породы. У меня мелькнула шальная мысль: может, дед уже стал бессмертным, раз его ничто не берёт? Да и его уровень Ме я не смог прикинуть даже приблизительно. А ведь всех морочил, что он-де такой слабый, бессильный дракон с единственной головой, чудом уцелевшей. Старый притворщик!

– Не торопись, чарь Ррамон, – пророкотал Змей Горыхрыч. – Свидетельствовать выполнение роты должен тот, кто свидетельствовал её принесение. Это касается не только роты Гора, но и твоей клятвы своему народу, чарь Гадунов. Ты её нарушил.

Ррамон затравленно оглянулся.

– Юй! Стража! Ко мне! Мятеж! Цареубийство!

Но дракон Поднебесной куда-то исчез с перепугу. Куда – никто не заметил. А стража переметнулась на сторону противников Ррамона.

– Зуверрон!!! – призвал царь Гадунов таким тоном, словно взывал к самому Люциферу.

– Князь ждёт нас в пещере старейшин. Проводить? – ехидно спросил дед.

Ррамон вынужден был подчиниться – со всем народом не поспоришь. Да и его отвергнутый сын сверкал глазами очень уж яростно.

Когда царь в сопровождении драконов удалился, я собрался было на поиски матери, но дед остановил:

– Да ничего Гате не угрожает страшного. Они там с Ларикой к свадьбе готовятся.

Издеваются, ей-Ме. Какая может быть свадьба, если в Гнезде дворцовый переворот и где-то бродит призрак царя мёртвых Лу? По крайней мере, одно из его щупалец в виде Юя точно спряталось. Да того и гляди междуусобица грянет. Хотя оставшийся в одиночестве Ррамон, похоже, отдаст корону без сопротивления, если даже драконы Поднебесной его покинули.

– Как это какая свадьба? – тоже удивился Горыхрыч. – Ларики с гималайским женихом, разумеется. Ты же для этой церемонии принцессу и добывал.

Настроение сразу упало до температуры вечной мерзлоты. И зачем я проглотил меч Ррамона? Шёл бы сейчас, невинно убиенный, по пути к Великому Ме, и ничто бы меня не колыхало. Ни ветерка, ни сожаления, ни любви. Ни-че-го.

– А мама уже не выходит за Ррамона?

– Нет, конечно. Гор, ты меня удивляешь. Ррамон угрожал Гате убить тебя, если она не согласится на брак.

Я подумал, что он пытался убить меня и после её согласия. Но это уже не имело никакого значения.

Мы пробирались к выходу, то и дело останавливаясь в кавернах с застывшими телами драконов. Я вспомнил огненные змейки Горыхрыча.

– Дед, ты что, и в самом деле бессмертен? Я думал, Хрос со своей армией разнесёт тебя вдребезги!

– Да он даже задерживаться не стал. Только крикнул, чтобы я присоединялся. Старейшины вызвали его для окончательной разборки полётов.

– А как тебе удалось скрывать от всех свой уровень Ме?

Горыхрыч покраснел и заскромничал:

– Ну что ты, Гор. Какой уж там уровень… Второй еле восстановил, сверхформу вот вернул на старости лет.

– Ну да! А огненные змейки? Я не смог их сосчитать!

– Так это Велесова борода.

– Что?!

Наш предок Велес был тот ещё тип, – пояснил дед. Чувства юмора ему было не занимать. Освоив антропоидную иноформу, он не мог примириться с густым волосяным покровом – прибежищем блох и прочей шушеры. Пытаясь избавиться от шерсти, он придавал волоскам то форму змей, то монет, то зёрен, чтобы они осыпались с его тела без всякого бритья. Но они возвращались и облепляли его ещё гуще. Тогда он научил их самовозгораться где-нибудь подальше от кожи. А уж там до преобразования шерсти в оружие из саламандр оставался один шаг.

Мне показалось, что дед только что придумал это байку. Ведь если бы саламандры были лишь перевоплощением меха йети, в таком случае фигура безволосого деда должна была находиться где-то в том же цехе, где шло сражение с призраком Лу. А этого не произошло – Горыхрыч разделялся так, как это обычно происходит при разделении на модули. Но ловить старика на вранье я не стал. Раз уж втемяшилось что-то в его древнюю голову, то он и будет стоять на своём вопреки фактам и элементарной логике.

– Да, кстати, Гор, – спохватился дед. – Там наверху скучает одна человеческая девица. Понимаешь, не смог избавиться. Надо бы сопроводить её к старейшинам. Да и мне уже туда пора.