всей видимости, многие женщины попались на эту уловку. Почти наверняка все они не понимают этого. Но закон перемалывает всех без разбора, стоит лишь угодить в его пасть. Лорд Ротгар надеется, что вы приложите все усилия, чтобы помочь миссис Спенсер.

– Но почему он этого хочет? – прямо спросил Торн, сменив напыщенный тон.

– Во-первых, она невиновна, сэр. А во-вторых, и маркиз сыграл в этом свою роль, отправив миссис Спенсер проживать в доме леди Фаулер. Тогда ему казалось, что это безопасное место и незначительное наказание для обеих дам. Как вам, несомненно, известно, леди Фаулер в своих письмах упоминала о нем и его дочери.

– Это еще одно доказательство ее безумия.

– Определенно, сэр. Однако маркиз считает, что человек несет ответственность за последствия своих действий, даже непреднамеренных.

– В этом мы с ним схожи.

Каррутерс склонил голову.

– Поэтому он обратился именно к вам.

– Да? – спросил Торн, чувствуя, что ловушка захлопывается.

– Дело в той тысяче гиней, сэр.

Торн налил чай, чтобы скрыть потрясение.

– Откуда, черт возьми, он об этом знает? И не говорите мне о его всеведении.

Каррутерс улыбнулся.

– Любое всеведение, сэр, вытекает из привычки быть хорошо информированным обо всем. Как я уже сказал, леди Фаулер привлекла внимание лорда Ротгара, оскорбив его семью. Когда он узнал, что фонд леди Фаулер получил такое щедрое пожертвование, то, естественно, захотел узнать подробности.

– Знает ли он, что я произвел платеж от имени лорда Хантерсдауна? И то, что так он оплатил штраф за нарушение клятвы, потому что собирается вступить в брак с дочерью Ротгара?

– Я уверен, что это очень ценные сведения. – Но Каррутерс так и не дал ответа об осведомленности маркиза.

– Какое отношение эти деньги имеют к проступку миссис Спенсер?

– Часть из них была потрачена на покупку печатного станка.

Торн выругался. Конечно, он и представить себе такого не мог. А Робин ведь возражал против соблюдения их глупой клятвы и говорил, что давать леди Фаулер такую большую сумму опасно. Похоже, и он сыграл свою роль в этой неприятной истории.

– Хорошо. Я помогу миссис Спенсер выбраться из пасти льва. Куда мне ее отправить после?

– Увы, сэр, мы находимся в затруднительном положении. Лорд и леди Ротгар уже неспешно выдвинулись в Ротгар-Эбби, потому что врачи считают, что ребенок может появиться на свет немного раньше срока. В пути также запланировано несколько важных встреч. А лорд и леди Грандистон находятся в Девоне.

– Тогда я отправлю ее к лорду и леди Хантерсдаун. Пожертвование ведь было сделано от его имени.

– Это кажется справедливым, сэр.

Каррутерс улыбнулся и встал с кресла. Торн проводил его до двери.

– Мне нужен адрес дома леди Фаулер, – сказал Торн.

– «Курица и цыплята» на Графтон-стрит.

– У леди Фаулер есть чувство юмора?

– Похоже на то, сэр. Я так понимаю, что сейчас она находится в бреду и на смертном одре.

Проводив Каррутерса до лакея, Торн попросил вызвать Оверстоуна.

– Мне нужна информация о леди Фаулер. Выясните подробности ее недавних действий, особенно незаконных, и узнайте точную причину, по которой арестовали ее и ее «цыплят» прошлой ночью. – Оверстоун тоже выказал легкое удивление. – Кто именно их арестовал, и кто мог бы наилучшим образом оказать юридическую помощь. Также мне нужно знать имена тех людей, кто жертвовал им деньги. И любая другая информация, на ваше усмотрение.

– Мы стремимся помочь леди Фаулер? – спросил Оверстоун нарочито мягким голосом.

– Нет, миссис Спенсер, бывшей компаньонке леди Грандистон.

– Вот как… – Оверстоуну была известна история про отравленный пирог.

– Я должен пойти туда. – Торн быстро написал записку. – Отправьте это Филдингу на Боу-стрит с просьбой разрешить мне войти в дом и поговорить с дамами.

Когда Оверстоун ушел, Торн с раздражением обдумывал свое положение. Это будет очень утомительно и может потребовать обращения за помощью к людям, которым ему совсем не хотелось становиться обязанным. У него также было ощущение, что его проверяют. Однако он согласился помочь, поэтому сделает все, что в его силах, для миссис Спенсер.

Он послал за Джозефом и вернулся в свою спальню.

– Джозеф, мне нужна одежда, которая подойдет для грубого вмешательства в дело с участием попавших в беду благородных дам.

– Сельская одежда подойдет, сэр, – уверенно сказал камердинер.

– Какой же ты молодец. Все, наверное, придут в ужас от темного цвета моей одежды. А бриджи и сапоги покажут, что я умею ездить верхом. Прикажи подготовить лошадь, и также мне понадобится провожатый.

К тому времени, когда Торн был готов, принесли послание от главного судьи. В нем сообщалось, что Торну разрешено войти в дом леди Фаулер. Также упоминалось о том, что лорд-канцлер крайне обеспокоен таким запросом.

Проклятье!

Торн прошел сквозь строй просителей у своей парадной двери, сел верхом и уехал в сопровождении конюха, который должен был знать дорогу.

– Вот мы и на месте, сэр, – сказал конюх некоторое время спустя, когда они въехали на тихую улочку с узкими домами.

Торн увидел что-то странно знакомое в этом месте, но потом понял, что находится очень близко к дому Беллы.

Он мог бы зайти туда.

Нет, он не мог так поступить.

Время шло, но чувства Торна не менялись. И он все еще не мог заставить себя утащить Беллу из ее комфортной независимой жизни в свою, столь неподходящую для нее.

На первый взгляд на Графтон-стрит царило умиротворение. Но затем Торн заметил мужчину, стоявшего возле одного из домов. Неброско одетый, он определенно был настороже.

Торн спешился и приблизился к нему.

– Герцог Айторн. У меня есть допуск.

– Да, ваша светлость. – Мужчина постучал медным дверным молотком, а затем отступил в сторону. Когда дверь приоткрылась на несколько дюймов, он сказал: – Его светлость герцог Айторн.

Дверь полностью открылась, и Торн вошел внутрь.

«Черт возьми, какая мерзкая вонь. Как в курятнике», – подумал он, почувствовав запах.

Скромно одетый мужчина, впустивший его, сказал:

– Леди Фаулер умерла ночью, ваша светлость.

– Она что, уже разлагается?

– Она начала разлагаться еще до смерти, сэр.

Полному и невысокому мужчине было около сорока. Он выглядел так, словно хотел быть где угодно, только не здесь.

– Дьявольская у вас работенка, – сочувственно сказал Торн. – Как ваше имя, сэр?

– Норман, ваша светлость. – Мужчина поклонился. – Действую от имени лорда Нортингтона.

Услышав это имя, Торн утратил всякое сочувствие. Было приятно ощущать себя фаворитом и играть в Бога. Но, по сравнению с лордом Нортингтоном, он был не больше, чем полубог.

Торн снял перчатки.

– Почему в этом участвует лорд Нортингтон?

– Это дело государственной важности, сэр.

– Кучка женщин? Точнее, перепуганных цыплят? Неужели это действительно стоит