может быть просто запугивание. Возможно, это послание отправили сами сестры Драммонд. Я бы не стала отметать такую версию.

– О да, – сказала Бетси, и ее глаза просияли.

– Вполне возможно, – сказала Мэри, но она не выглядела успокоенной.

Остальных, казалось, убедило такое объяснение. Они пили чай и ели торт с большим энтузиазмом, будто кризис миновал.

Белла, однако, обдумывала неожиданно возникшие проблемы. С Бетси и Эллен и, возможно, даже Агнес Гувер, количество женщин становилось слишком большим для проживания в ее доме. Смогут ли они продолжать жить здесь? Если бы только она знала, что было в завещании леди Фаулер.

– Дамы, – сказала Белла.

Все взгляды обратились к ней: некоторые были нетерпеливыми из-за того, что их прервали, некоторые снова стали встревоженными.

– Станок все еще в доме? – спросила Белла.

– Да, конечно, – сказала Мэри.

– Было бы разумно избавиться от него. Лучше это сделать завтра же.

– Но он очень полезен для печати копий информационных листовок, – сказала Гортензия.

– Если леди Фаулер умрет, то и ее письма умрут вместе с ней.

Гортензия вздернула подбородок.

– Я подумывала о продолжении работы. Ведь это стоящее дело – напоминать женщинам о подлости мужчин, а также предлагать улучшения в законах.

Гортензия, несомненно, была настроена на благие дела, но все, что она бы могла написать – это пустые разглагольствования.

– Понимаю, вы хотите как лучше, Гортензия. Но было бы неправильно использовать имя леди Фаулер после ее смерти, вам не кажется?

– Леди Фаулер хотела бы, чтобы ее дело продолжало жить. Я уверена, что она предусмотрела это в своем завещании.

– Ты думаешь, мы сможем продолжать здесь жить? – обрадовалась Клара.

– Не понимаю, почему это может быть невозможно, – сказала Гортензия, которая явно уже представляла себя одновременно и автором будущих посланий, и главой общества.

– Если неуместно и дальше продолжать называть эти послания письмами леди Фаулер, мы можем придумать новое название.

Затем последовала возбужденная болтовня среди нескольких дам, но главными ораторами были Гортензия, Клара и Бетси. Белле хотелось схватиться за голову и закричать. Неужели они забыли о предупреждении? Она пыталась немного их успокоить, но не лишать бдительности вовсе.

Болтовня была прервана стуком в дверь.

– Кто бы это мог быть? – спросила Мэри и встала, чтобы подойти к двери.

Мгновение спустя она вернулась бледная как полотно в сопровождении сурового джентльмена. Позади него стояли и другие мужчины: некоторые были серьезны, на лицах других была ухмылка.

Тонким дрожащим голосом Мэри сказала:

– Я… Думаю, мы все арестованы.

Глава 28

Торн завтракал, когда лакей принес ему письмо.

– Внизу джентльмен, сэр, просит срочно переговорить с вами. Он попросил меня передать вам это.

Торн удивленно взял письмо. Просители обычно не требовали такого внимания. Затем он увидел печать.

Нет, его люди не могли оставить маркиза Ротгара ждать в приемной.

Торн вскрыл письмо.

Примите мои извинения, Айторн!

Но, боюсь, я должен обратиться к вам с просьбой, поскольку сегодня намерен уехать из города по делам, которые нельзя откладывать. Посылаю своего секретаря Каррутерса объяснить некоторую деликатную ситуацию, в которой прошу вашей помощи.

Ротгар

Ротгар просит его о помощи? Он победил или рискует угодить в ловушку хитрого заговора?

– Приведите сюда мистера Каррутерса, – сказал Торн.

Вошедшему и поклонившемуся мужчине было около пятидесяти лет. Он был хорошо одет и, вероятно, вполне комфортно чувствовал себя при дворе короля. Мужчина был похож на Оверстоуна, собственного секретаря Торна – блистательного, эффектного и знающего свое дело. Он жестом пригласил Каррутерса присесть и предложил прохладительные напитки, от которых тот отказался.

– Я слушаю вас, сэр, – сказал Торн. – Изложите свое дело.

Губы Каррутерса дрогнули.

– Речь идет о миссис Спенсер, сэр, Эллен Спенсер. В настоящее время она проживает в доме леди Фаулер. Я полагаю, вы знаете, о каких дамах идет речь, сэр.

Торн постарался не показать, что упоминание имени Эллен Спенсер поразило его. После скандала на Олимпийских гуляниях, в который был вовлечен Кристиан и дама, впоследствии оказавшаяся его женой – Каро, на жизнь Кристиана было совершено покушение.

Давно служившая у Каро гувернантка – упомянутая Эллен Спенсер, большая поклонница леди Фаулер – решила освободить Каро от того, что она считала деспотичным браком. Та скандальная связь вдохновила ее на попытку убить Кристиана с помощью добавленной в пирог наперстянки[16].

Абсолютно смехотворная попытка, но Торн все же считал, что место этой женщины в лечебнице для душевнобольных. Но добросердечная Каро вместо этого помогла своей компаньонке переселиться в дом леди Фаулер. Возможно, это само по себе стало достаточным наказанием за ее деяния. Но Ротгар просчитался: надеясь, что леди Фаулер сможет усмирить Эллен Спенсер, на самом деле он только усугубил ситуацию.

Как до этого могло дойти?

– Я знаком с обеими дамами, – сказал Торн и взял свой чайник, – хотя удивлен разговорам о них с самого раннего утра. Что миссис Спенсер натворила на сей раз?

– Она арестована за государственную измену.

Торн поставил чайник обратно на стол.

– Как, во имя всего святого, ей это удалось?

– Она сотрудничала с леди Фаулер, сэр. А та, в свою очередь, приобрела печатный станок для своих посланий. Опасное оборудование, как продемонстрировал всем Уилкс.

– Письма леди Фаулер – это всего лишь скандальные заметки для развлечения особ из высшего общества. Что они там напечатали? Рассказали про какой-нибудь королевский грешок?

– Увы, нет, сэр. – Торну показалось, что Каррутерс получает искреннее удовольствие, произнося это. – Они напечатали и распространили призывы к восстанию. Призывы к женщинам всего мира восстать, чтобы покончить с монархией и создать новое содружество.

Торн отреагировал на это драматичным жестом – приложив руку к лицу и посмотрев на Каррутерса сквозь пальцы. Что ему стоило сейчас сделать: рассмеяться или рассыпаться в проклятьях? В последнем содружестве монарху снесли голову, так что этот призыв к революции, должно быть, вызвал у Георга приступ ярости. Поскольку в колониях неспокойно, любые волнения внутри Англии должны подавляться мгновенно.

На самом деле это было совсем не смешно.

– Сумасшедшие, – сказал Торн. – Я давно об этом предупреждал.

– Я не верю, что миссис Спенсер могла взять на себя роль лидера, сэр. Скорее всего, это были другие женщины, по фамилии Драммонд. Они давно и хорошо известны властям Ирландии. – Каррутерс достал из кармана листовку и передал ее Торну. – На первый взгляд можно подумать, что послание посвящено угнетению женщин, но если вчитаться – оно касается ситуации в Ирландии.

– Это предательство высшей степени, – сказал Торн, просматривая грубый шрифт. – Франция только и ждет момента, когда сможет использовать Ирландию в качестве черного хода.

– По