так тощий был, а тут на вид подуй, упадет. Это обман зрения, тот парень крепкий. Один солдат заступил дорогу, и я указал ему на Студента.

– Это мой брат, я думал, он погиб. Могу поговорить с ним?

Я еще одного бойца узнал, тоже из нашей роты. Остальных вроде не знаю. Немец же прибрал шоколадку и уступил дорогу. Я с немцев той ночью собрал трофеи, ну похватал что вокруг было, там и три ранца. Пока отлеживался, все изучил, оружие почистил. Вот в двух ранцах и были шоколадки, и немца не смутило, что она швейцарская.

– Студент, ты как в плен-то попал?

– Да окружили, патронов нет. Другие руки подняли, и я тоже, – смущенно улыбаясь, пояснил тот. – Здорово, командир.

– Привет, – мы обнялись. Я и второму знакомцу кивнул. Тот меня тоже узнал.

– Отойдем, я немцу сказал, что ты мой пропавший брат, так что дал нам время.

Пока остальные работали, мы отошли, я дал Студенту хлеба и нарезанные кусочки соленого сала. Как он на них набросился. Ну и с собой еще пирожков дал, что тот в карманы шаровар убрал, угостит товарищей. Ну и пообщались.

– Командир, ты откуда немецкий знаешь?

– Так все детство на Поволжье провел, как на родном говорю. Ты мне лучше скажи, вас куда погонят, как тут закончите? Хочу освободить вас. Сам знаешь, меня ранило, вот отлежался и собрался двинуть наших нагонять. Повезло на тебя наткнуться. Хочу отбить, да и остальных парней освободить.

– Ну мы тут еще два дня работать будем. Начальство какое-то из Берлина приезжает, дороги вот ремонтируют, а потом, наверное, вернут туда, где мы до этого работали. Немцы педанты, а мы там только начали.

– Какая охрана? Сколько вас обычно?

– Охрана шесть-семь солдат. А нас десятка три, тут на две группы разделили… Командир, среди пленных особист наш полковой. Он успел переодеться в красноармейское. Скрывается.

– Ясно. Ничего, тоже освободим. Где вас содержат? Парни все надежные?

– В городе у гаражей автотранспортного предприятия отдельный барак. Там у немцев дорожные ремонтные службы находятся. Я пошел работать, пайка больше. А ненадежные у нас не выживают, два раза особиста чуть не сдали.

– Хорошо. Значит так, своих предупреди, я вас буду освобождать там, где вы не закончили ремонт. Как услышите выстрелы, падайте и не шевелитесь. Никаких бросков к охране, мешать мне будете. У меня СВТ, а стрелок я отличный, сам немцев уничтожу. Это все, встретимся, как освобожу. Время тянуть не буду, а то вон охрана уже поглядывает.

Мы обнялись, и тот вернулся к работе, а я двинулся дальше по улице. Парней я спасу, там дальше двинем к своим, это уже решено, а пока сбор трофеев. Следующие два дня я плотно работал. Увел с пункта сбора трофейной советской техники новенькую «полуторку» с крытым кузовом, она на ходу, я проверил, залил полный бак и бочку бензина в запас. Потом советский мотоцикл-одиночку, Л-300 и легковую ГАЗ-А, ту, что фаэтон. Последний выпуск тридцать шестого года. Небольшой пробег. Их тут три десятка стояло, выбрал поновее и получше. Она тоже на ходу. Машина, конечно, устаревшая, но мне нравится, и проблем с запчастями не будет. Увел у немцев связной «мессер», хотя его и пришлось поискать, запасы топлива, боеприпасов сделал. В общем, хранилище полное. Где они не закончили работу, Студент мне уже подробно объяснил, я ждал.

Только они появились утром четвертого дня, это было семнадцатое июля, а не шестнадцатого. Сам я подготовился, тут поле и разрушенный мостик, бои шли, вот и проводили ремонт. Подготовка же заключалась в том, что я угнал немецкий грузовик, кузов большой, это был дизельный «мерседес», все должны вместиться. Тот спрятан километрах в трех отсюда. Освобождаю, гоню к машине, и дальше двигаемся к своим. Сам я в укрытии лежал, подготовил за ночь, в полной своей форме, даже при каске и со скаткой шинели. Поэтому ждем. Как видите, дождался. Хранилище полное, доволен, можно и к своим двинуть. Кстати, я не один, встретил трех девчат в военной форме. Медики, из медсанбата танковой дивизии. Укрывались в деревне у родных одной, но вот новая власть начала проверять, кто живет, и они двинули в сторону передовой. Ночами шли. Ночью и рассмотрел их в поле, так и познакомились. Они с нами едут. Причем одна девушка военфельдшер, лейтенант получается, а две медсестры, сержанты. Я младше всех по званию. Они сейчас у машины, припасы выдал, есть с чем ожидать. Оружие у них есть, я только патронами поделился.

А так, зевая, я смотрел, как пленные приступили к работе, особист, стараясь незаметно это делать, все поглядывал вокруг, но меня не засек. Еще раз зевнув, я спустился в стрелковую ячейку и лег на дне, накрывшись плащ-палаткой, и вскоре уснул. А что, сейчас их освобождать? Нет, вечером сделаю, а за ночь далеко уедем. Пешком идти мне просто лень, раз тут самолет не могу задействовать.

Проснулся я вовремя, ремонтников решили перегнать дальше, они закончили уже этот участок. Или погонят на ночевку, глубокий вечер же. Вот так приготовив винтовку, поводя стволом, готовился открыть огонь, нарабатывал, чтобы с цели на цель быстро перескакивать, и, убедившись, что дорога свободна, пусто в обе стороны, загрохотал быстрыми выстрелами. Немцев восемь было, при унтере. Его первым снял, и еще четырех, трое попадали, скрываясь. Это они зря, я на возвышенности, и где лежат, отлично видел и всадил в каждого по пуле. Сменил магазин и снова по пуле каждому. Дальше выбравшись из окопа, прихватив, что там было, двинул к дороге легкой трусцой. Пленные уже вскочили, а те попадали там, где работали, как и договаривались, и уже собирали оружие и все ценное с немцев. Так что эти пятьсот метров я быстро пробежал. А командовал там особист. Тот сразу обнял меня, говоря:

– Спасибо, чертяка, выручил все же. Чего ждал так долго?

– Так машину угнал, ночью ехать собрался, а так поиски бы начались, и дороги перекрыли. У меня рана ноги, я долго ходить не могу, болит.

– Понял. Где машина?

– Тут, в трех километрах. Большая, всех вместит. Там еще три девушки, из медсанбата. С нами поедут. Встретил позавчера.

– Отлично.

Он выстроил бойцов, и мы побежали к машине. Я вел группу. Прямо по полю, местность-то открытая. До темноты оставалось часа два, может, чуть меньше. Так и добрались до стоянки машины, понятно, что стояла та в овраге, да еще натянута была над ней маскировочная сеть. Ее пока убирать не стали, ждем темноты. Девчата, что нас