– Это люди… живые люди, которых ты превратил в изваяния! Чудовище!

– Побереги свои оскорбления, дорогая. – Мои слова нисколько не тронули Якова, на галерею он смотрел с довольной улыбкой.

И тут я вспомнила.

– Твой рассказ о семье, которую ты обратил по ошибке… Это тоже ложь, не так ли?

– Не совсем. Я действительно вырос на ферме. Моя семья разводила овец и желала, чтобы я занимался тем же. Жил так же, как все они, не высовывая нос из хлева и не мечтая о большем. В этом же хлеву отец меня и запер на несколько дней, узнав, что соседские мальчишки показали мне мировую сеть и огромные машины, которые ездят в больших городах. Отец считал, что железные машины – от лукавого, а мое место на ферме. Я сидел в том хлеву несколько дней, ел овечий корм и пил воду из поилки. И думал. Много думал, дорогая Мэрид. В компании овец и свиней я встретил свой восьмой день рождения. Когда меня наконец выпустили, я знал, чего хочу на самом деле.

Яков снова улыбнулся, но на этот раз его улыбка вызвала у меня дрожь ужаса. Нет, она не была доброй. Как я могла так ошибаться?

– Уже через год в том же хлеву я собрал свой первый фузор. Довольно примитивный, надо признать. Но все же. За это меня тоже наказали. Я хотел уехать в город, чтобы постигать науку железных машин, но семья сказала «нет». Я был нужен ферме. Всем этим овцам и свиньям.

Он указал на статую в центре. Крупный, даже толстый мужчина застыл, вскинув руки.

– Мой отец сказал, что город губит людей, и я там пропаду. Что мое место там, где я родился, на семейной ферме, среди овец и навоза. А еще отец желал золота, – ласково произнес Яков. – Овец, свиней и золота, которое можно получить, продав их мясо на рынке. Это все, о чем он мечтал. Я дал ему золото. Посмотри, как его много! Я исполнил его заветное желание, разве нет?

– Ты убил его, – тихо сказала я. – Его и всю свою семью. Это не было случайностью. Ты сделал это намеренно.

Яков пожал плечами.

– Я дал им желаемое, вот и все.

Я сглотнула сухим горлом и отвела взгляд от галереи.

– И все же я не понимаю. Ты стал Правителем! Отомстил семье, которая никогда тебя не понимала. Получил свои железные города, получил власть. Зачем тогда ты создал Сопротивление? Чего ты добиваешься?

Яков глянул удивленно.

– Милая Мэрид, ты и правда не понимаешь? Но у Сопротивления всегда была лишь одна цель.

– Убить остальных Правителей, – потрясенно сказала я. – Ты инсценировал нападение на самого себя, чтобы отвести подозрения. Даже Амалию не пожалел. И все это для того, чтобы уничтожить других!

– К сожалению, это не так просто. – Яков огорченно цокнул языком. – Первый ритуал изменения наделил Основателей потрясающей живучестью. И убить вас стало довольно сложно. А убить так, чтобы самому остаться в стороне – тем более. Поэтому мне понадобилось Сопротивление. Это чертовски удобно! Под видом борьбы за справедливость делать то, что мне выгодно! У Ворон даже появились сторонники, ты представляешь? Теперь любое преступление можно списать на ренегатов – восхитительная задумка! Вот только Коллахан подозревал, что за всем этим стоит один из Основателей. Не зря же он так тщательно скрывался. И так отчаянно прятал тайну о тебе. Я ведь был уверен, что ты мертва, дорогая. А Коллахан хитрец! Спрятал тебя прямо у меня под носом! В Боргвендаме! – Яков залился смехом. – Наверняка знал, что за ним шпионят! Если бы Коллахан привез тебя в Королевство Туманов, я узнал бы это в тот же миг. Но он поступил умнее. Хитрый ублюдок! Жаль, что мои убийцы так и не смогли подобраться к нему. Твой брат слишком живучий. Как и ты.

– Хроносфер, – медленно произнесла я. – Ты узнал, что Коллахан строит машину, способную повернуть время вспять. Только ты этого совершенно не хотел!

– Мы создали прекрасный мир, в котором стали богами. И я не виноват, что ваша проклятая семейка этого не понимает! Вы с Коллаханом слишком упрямы. И слишком живучи. Тебе стоило остаться в небытие, Мэрид.

Я закрываю глаза.

…И открываю их в ущелье за изумрудным холмом. Хаос еще не докатился до этих мест, и мне кажется, что все как раньше. Как до Исхода. Но это лишь иллюзия. Я знаю, что как раньше уже никогда не будет.

Осенний ветер треплет мои светлые волосы, и я раздраженно отвожу пряди. Сегодня моя очередь быть «жертвой», и я злюсь. Не потому, что придется испытать несколько тягостных минут над бездной – это неприятно, но и только. А от того, что мы с Димитрием снова поругались. И на этот раз – окончательно. Наши отношения становились хуже день ото дня, пока я не поняла, что этот узел легче разрубить, чем развязать. В последнем голосовании Димитрий выбрал «жертвой» именно меня, хотя мог указать на любого в чате. Со стороны может показаться, что это случайность или даже справедливость, ведь надо же кого-то выбирать, но я знаю правду. Димитрий сделал это, потому что хотел причинить мне боль. Пусть даже вот такую глупую. Хотел заставить меня испытать гадкие мгновения, пока я буду стоять на шатающемся мосту ущелья. Димитрий точно знает, что высота меня пугает, а холодная вода внизу и вовсе приводит в ужас. Это не справедливость, это месть, причем совершенно недостойная. Насладиться страхом на моем лице, увидеть побелевшие пальцы, обхватившие шаткую опору разрушенного моста – этого он хочет? Неужели этого? После всего?

Я не понимаю и тоже злюсь.

А все из-за моих слов. О том, что между нами все закончилось…

Я надеялась разойтись по-хорошему, но Димитрий обиделся так, словно я его предала! В его светлой голове просто не укладывалась мысль, что я захочу от него уйти. Досадный щелчок по самолюбию, который всколыхнул в Димитрии всю его тьму.

Я подышала на пальцы в обрезанных перчатках. День выдался довольно холодным. После Исхода солнца почти не видно, небо затянула пленка. Говорят, это временно, но даже Габриэль жалуется на непогоду в ее солнечном раю.

Хотя миру теперь хватает проблем и без нависших над головой туч. Власти пытаются удержать население от паники, но удается это плохо. Повсюду царит хаос. Люди не понимают, что происходит, и на каких вехах теперь держится мироздание. Ведь все, к чему мы привыкли, стало другим. Знакомые и понятные физические законы теперь не работают, а сама материя мнется как пластилин, стоит лишь правильно сжать пальцы.

«Исход – это знатный пинок под зад мироздания», – говорит Железо.

«И это лишь начало, – радуется Димитрий. – Наступает наша эра! И теперь мы будем творить историю!»

Я почему-то не могу порадоваться в ответ.

В мире царит Хаос. После Исхода почти не работают электричество и связь, на дорогах властвуют группы одичалых и бродяг. Но самое невероятное – это измененные. Кто-то считает их просто мутантами. Кто-то уже понял, что свои желания и страхи надо держать при себе. Иначе они могут воплотиться.

Неосторожно сказанное слово обретает плоть, желания звенят в воздухе, а кошмары оживают. Димитрий пытается разобраться с куском отколовшейся реальности, которую теперь называют Грезой.