чтобы ты ему не мешала».* * *

Обстановка в поместье после визита отпрыска судеб казалась Делии странной. Сомнения и тревога закрались в ее девичей груди, однако, говоря откровенно, все с того дня, как и раньше, выглядело обычно. Почти каждый житель и работник поместья получил в дар от ребенка приятное наставление, и все были благодарны ему и Розанне за оказанную ко Дню Сотворения милость. Предвкушение празднества уже охватило людей, и одна только Делия чувствовала, что все происходящее до одури подозрительно. Розанна, как и другие, не изменяла привычкам: в ее распорядке ничего не исправилось, а беспристрастное лицо по-прежнему источало холодное безразличие. Дочь смерти недоумевала, может, герцогини не сообщили о грядущей кончине? Что же тогда она обсуждала с сыном судьбы? Какими цветами засаживать клумбы после долгой зимы?

Делия мучила себя и Ноа многочисленными вопросами, она изо всех сил пыталась хоть что-то понять, но время неукоснительно продолжало свой ход. Так, незаметно приблизился час проведения празднества.

— Сестренка, ты в этом пойдешь?!

Феония облачилась в белый наряд — пышное невесомое платье, расшитое золотой крупой бисера. На плечи ее накинули шерстяную мозетту с аккуратно вышитыми цветами, а в волосы, аккуратно собранные косами на голове, вставили шпильки с камнями. Словно божество со старинных портретов, Феония источала таинственное сияние и была столько непорочна на вид, что невольно привлекала внимание, просто оставаясь на месте и не говоря ни единого слова.

Однако сейчас она смотрела на простой с виду наряд любимой сестры и в глазах ее поблескивал искренний ужас.

— Почему ты выбрала это?! — кричала она.

Делия посмотрела на себя и махнула рукой. На ней было простое темно-синее платье и накидка черного цвета.

— Да ладно тебе, Феон, у меня отличное, а главной удобное платье.

— Она права, Делия. Что это за наряд бедной монахини? — в проходе появилась Розанна, она обвела взглядом двух дочерей и сощурилась. — Заметь, Делия, даже прислуга на твоем фоне выглядит стократ привлекательней. Если хотела не выделяться, то поздравляю — ты добилась обратного.

Розанна махнула рукой, подзывая служанку.

— Амина, переоденешь ее?

Горничная кивнула.

— Но это хороший наряд! — стояла на своем Делия.

— Он хорош только для похорон. В могилу меня свести хочешь?

Делия замерла. От этих слов на душе вдруг стало так гадко и грустно. Розанна умела заставить младшую дочь замолчать.

— Я все поняла, дайте мне пару минут.

Выйдя из зала, Дели отправилась в гардеробную, где уже, как назло, находился новый наряд. Амина, ведая замыслы маленькой госпожи, заранее подготовила комбинацию: черное платье с золотыми вставками по краям, с широкими рукавами и с расшитыми бисером эполетами. Вместо старой накидки горничная выбрала к наряду черный полушубок и вместо туфель натянула на Делию высокие сапоги. Этот наряд хоть и мог выглядеть в глазах матери мрачным, никак не мог бы назваться траурным и унылым.

Закончив приготовления и собрав волосы в тугой хвост, Делия поспешила вернуться. Стоило ей спуститься, как взгляду предстала картинка: Розанна, вечно строгая и бесстрастная, аккуратно поправляла заколку в волосах старшей дочери. В этом маленьком жесте предстало столько любви и заботы, что сердце Делии невольно и неосознанно сжалость.

Зависть или недоумение — что ее поразило? Вторая жизнь, а она до сих пор не могла понять своих чувств.

Стараясь приободриться, Дели сбежала по лестнице и пару раз покрутилась.

— Ну как вам?

Феония широко улыбнулась и одобрительно закивала, аплодируя выходу Делии. Теперь они выглядели как сестры: черный и белый цвета, много золота, никто не посмеет сказать, что они непохожи!

Розанна тоже кивнула. Она с улыбкой протянула младшей дочери пару белых перчаток. Она не вручила их, а, взяв ладонь дочери в свои руки, сразу принялась натягивать их на детские пальцы.

— Не теряй их и не отдавай, ясно тебе, добрая девочка? — голос был как обычно холоден.

Дели кивнула и отвела голову. И с чего это она, дочь смерти, как дитя покраснела?

* * *

Храм бога Начал оказался занимательным местом. Делия и в прошлом видела много сооружений, возведенных во имя Верховной Восьмерки, но храм бога Начал, праотца всех богов, оказался особенным: золото здесь сменялось оттиском грубых пород, подчеркивающим величественность и первозданность первого бога, а пространство залов — широкое и бескрайнее — вмещало так много гостей, что, казалось, храм с легкостью может стать пристанищем для всех жителей Таутена.

На территории каждого герцогства и королевства имелись десятки храмов и божественных мест — соборов, монастырей и церквей. Все они пестрили богатством и светом, и причиной тому стали люди. В угоду богам они не скупились на витражи, лепнину и позолоту и тщательно украшали все доступные глазу части святынь. К тому же в каждом из «домов» Верховной Восьмерки жили и верно служили богам сотни и тысячи душ. Храм Начал значительно отличался от них и был особенным местом: он не имел послушников и не жил за счет преданных ему верой людей. Ежегодно за ним следил только один знатный род, которому по поверьям за безвозмездное служение храму полагалось на год счастье и процветание.

Удивительное сооружение.

— Докладывай, если увидишь что-нибудь интересное, и следи за герцогиней издалека, — Делия достала из ридикюля ноана и аккуратно перенесла его на пол.

«Нужно подслушивать разговоры?»

— Да, постарайся запомнить, о чем беседуют взрослые, это может помочь. И еще! Внимательно осмотрись.

Делия чуть огляделась по сторонам и поспешила вернуться к Розанне.

— Девочки, будьте в поле моего зрения, не отходите от рыцарей. Делия, ты, — Розанна взглянула на младшую дочь, с губ вырвался вздох. Девочка уже сверлила глазами праздничный торт. — Делия, будь добра, развлекай себя сладостями. А ты, Феония, — герцогиня перевела взгляд на старшую дочь, но та, в свою очередь, с восторгом рассматривала гобелены и фрески на стенах храма. — Феон, развлекай себя красотами храма. Надеюсь, вы обе утолите свой голод.

Розанна отошла к другим взрослым, и Дели тут же схватилась за торт. Здесь и сейчас это было единственной ее радостью, да и если занять рот едой, никто не станет лезть с разговорами.