Идти и в самом деле оказалось совсем недалеко – двухэтажный особняк с островерхой черепичной крышей и летней террасой возник совершенно неожиданно, будто по волшебству. Просто буковая аллея слегка вильнула, и с небольшого пригорка открылся вид на дом и просторный луг перед ним, где прислуга расставляла фонари, стулья и пюпитры. Судя по всему, намечался концерт на открытом воздухе.

С одной стороны от поляны раскинулся обширный лабиринт из аккуратно подстриженных кустов, с другой – блестел в лучах заходящего солнца пруд с лодочным причалом и зарослями плакучих ив по берегам. По водной глади плавали лебеди и утки.

Из распахнутых окон клуба доносились музыка и смех, а вот на улице гостей было немного, только в оплетенной виноградом беседке дымили сигарами несколько солидного вида господ. Я в сравнении с ними смотрелся сущим бродягой, но дежуривший у входа распорядитель при виде меня и глазом не повел.

– Господин Симон, рады приветствовать вас в «Белом лебеде»! – радушно произнес он и подозвал лакея в изукрашенной золотым позументом ливрее. – Барон фон Страге ожидает господина Симона в кабинете на втором этаже.

– Прошу! – указал слуга на боковую лестницу и первым двинулся к ней.

Я бы с превеликим удовольствием перенес встречу в общий зал, где играла музыка и танцевали пары в вечерних нарядах, но после недолгих колебаний все же начал подниматься по ступенькам.

И очень быстро об этом пожалел. Лакей на втором этаже сразу оставил меня, передав с рук на руки двум крепким парням в неброских светлых сюртуках и брюках в тон. Стояли те совершенно неподвижно, не моргали и, казалось, даже не дышали.

Еще один подручный барона подступил сзади. Этот оказался невысоким и чернявым, с неприметной заурядной внешностью халдея. От обычного официанта его отличал лишь пронзительный взгляд темных глаз. У меня от него поначалу даже заломило затылок, но болезненное ощущение вскоре отступило, а вот густой аромат одеколона, терпкий и неприятный, чем дальше, тем становился сильнее. К горлу подкатила тошнота.

– Если вы принесли оружие, оставьте его здесь! – потребовал скользкий тип и, слегка смягчив тон, добавил: – На встрече с господином бароном оно вам не понадобится. Или можете уйти.

Деваться было некуда, пришлось избавляться от кастета и пистолета.

– Это все? – усомнился чернявый, окидывая мою фигуру цепким и при этом каким-то липким взглядом.

Я вытащил из кармана перочинный ножик и усмехнулся:

– Его тоже?

– Будьте так добры.

С тем же успехом я мог заколоть барона одним из своих заточенных на совесть карандашей, но протестовать и спорить не имело никакого смысла, отдал и ножик.

Удивительное дело, но чернявый поверил мне на слово, будто видел содержимое карманов, и указал на дверь.

– Прошу! Господин барон ожидает вас.

Слуги молча расступились, но стоило мне переступить порог, они тотчас шагнули следом, безмолвно и невозмутимо, словно сторожевые псы. Неприятный тип остался в коридоре.

Барон Рихард фон Страге при моем появлении расплылся в радушной улыбке, а вот глаза его остались холодными, мертвыми и пустыми. Округлое лицо и высокий лоб с залысинами покрывали мелкие капельки пота, барон промокнул их атласным платочком и указал на уже накрытый стол.

– Присаживайтесь, господин Симон!

Один из последовавших за мной охранников предупредительно выдвинул стул; я опустился на него и сразу понял, что быстро выскочить из-за массивного стола не получится – для этого придется отодвигаться назад, а за спиной замерли дюжие слуги.

– Просто Жан-Пьер, мсье барон… – улыбнулся я и уперся локтями в столешницу, нисколько не беспокоясь о соблюдении этикета.

Барон посмотрелся в зеркало, мимоходом подкрутил напомаженные усики и кивнул.

– Как вам будет угодно, Жан-Пьер, – равнодушно произнес фон Страге после этого и предложил: – Присоединяйтесь к моей трапезе, прошу. Здесь чудесно готовят рыбу, она просто тает во рту, а уж с белым вином…

Все это было пустой болтовней – на мою сторону даже не удосужились выложить приборы, поэтому я отклонил предложение, объявив:

– Предпочту сразу перейти к делу.

– Вот как? И что же заставило вас искать встречи со мной? Надеюсь, с госпожой Робер все в порядке?

Вместо ответа я вытащил из кармана карточку с выражением соболезнования и щелчком пальца отправил ее через стол. Барон ловко прихлопнул бумажный прямоугольник, не дав ему слететь на пол.

– На всякий случай… – начал я. – Ну вы знаете, как это иногда случается – люди просто разговаривают, а потом одно неосторожное слово – и вот уже кому-то режут глотку… Так вот, просто на всякий случай хочу предупредить: если я не вернусь в оговоренное время, об этом поставят в известность полицию.

Барон рассмеялся.

– Какие страсти вы рассказываете! Будто в логово к людоеду пожаловали!

– О людоеде вы первым сказали, – не преминул отметить я.

– Вас явно кто-то ввел в заблуждение касательно моей персоны, дорогой Жан-Пьер! – улыбнулся барон, и вновь улыбка коснулась лишь губ.

Я не дал сбить себя с толку и закончил мысль:

– Уверен, нам намного проще договориться и не доставлять друг другу… беспокойства.

– Я обожаю договариваться, но не приемлю компромиссов. Либо выигрывают обе стороны, либо выигрываю один я. Иные варианты меня не устраивают, – заявил фон Страге и тут же хлопнул ладонью по столу. – Но о чем это я? Я же еще не знаю, какое неотложное дело привело вас ко мне!

Я оглянулся на слуг барона, замерших за моей спиной двумя неподвижными статуями, и спросил:

– Мы можем говорить свободно при ваших людях?

– Вы сами ответили на свой вопрос. Это мои люди. Говорите.

Барона явно забавляло происходящее, и меня это обстоятельство изрядно разозлило. Я отказался от всяких экивоков и сказал напрямую:

– С помощью вашего послания на госпожу Робер навели порчу. Это сделали либо вы сам, либо кто-то иной по вашему указанию.

Фон Страге остался невозмутим. Высказанное напрямую обвинение нисколько не задело его.

– И чего вы от меня теперь хотите? – лишь поинтересовался он с непонятной полуулыбкой.

– Снимите порчу.

– И только?

– И только.

Барон рассмеялся.

– Удивительное дело, – покачал он головой. – Просто удивительное! Знаете, а ведь всему виной – непостоянство женской натуры. Ваша кузина сначала заключила сделку, потом отказалась от своих слов, а сейчас, когда ее настигли плоды столь необдуманного поведения, готова капитулировать, лишь бы сохранить жизнь!

Захотелось ринуться через стол, ухватить барона за шею и сдавливать ее, пока тот не испустит дух, но я сдержался. Видимо, Рихард уловил что-то такое в моих глазах, поскольку счел нужным предупредить: