– Они перебили бы тех самых людей, которые спасли нас от вымирания, быть может, единственных, кто помог бы нам справиться с чумой от Колокола, – кивнула Кейт. Помолчав, тяжко вздохнула и добавила: – Но это лишь гипотезы и домыслы. Мы можем и заблуждаться.

– Давай придерживаться того, что знаем наверняка. Мы знаем, что трупы вывезли из Китая и что погибшие от Колокола в прошлый раз вызвали пандемию.

– Может, уведомить органы здравоохранения?

– Ты же читала дневник, – покачал головой Дэвид. – Они знают, как втирать очки общественности. А теперь, наверное, еще больше в этом поднаторели, ведь они готовились к запуску «Протокола Тоба» очень долго. Нужно выяснить, верны ли наши предположения, а еще нам требуется какое-нибудь преимущество – способ связаться с атлантами или остановить Иммари.

– Гибралтар.

– Это наш лучший шанс. Камера, которую отыскал Патрик Пирс.

Кейт бросила взгляд на шар, начавший терять высоту, а мешков с песком для сброса балласта осталось всего ничего.

– Сомневаюсь, что мы доберемся в такую даль.

Улыбнувшись, Дэвид оглядел корзину, будто высматривая, что бы им могло пригодиться. В углу лежал небольшой тюк.

– Это ты принесла?

Кейт заметила тюк впервые.

– Нет.

Передвинувшись к тюку, Вэйл развернул его. Под слоями грубой домотканой холстины он обнаружил индийские рупии, по смене одежды для них обоих и сложенную бумажную карту Северной Индии, над которой они в это самое время наверняка пролетают. Дэвид развернул карту, и оттуда выпала небольшая записка. Отложив карту в сторону, он прочел записку и передал ее Кейт.

Простите нам наше недеяние.

Война не в нашей природе.

– Цянь.

Положив записку, Кейт внимательно поглядела на шар.

– Сомневаюсь, что мы долго тут продержимся.

– Согласен. У меня есть идея. Впрочем, рискованная.

В 1,5 милях от скважины № 6

Восточная Антарктика

Роберту Ханту пришлось сбросить скорость, потому что гигантский зонт дважды едва не стащил его со снегохода. Наконец, он отыскал удобную скорость, на которой мог держаться, но даже на такой скорости рев двигателя в сочетании с хлопками зонта был просто оглушителен. Сквозь грохот ему послышался необычный шум. Роберт оглянулся. Неужели подчиненные отправились за ним? Он остановил снегоход. Это не двигатель. Это голос.

Распахнув куртку, он начал нашаривать рацию. Индикатор сигнала горит – его вызывают. Роберт выключил зажигание, но сигнал пропал. Роберт подождал. Вдали порыв ветра сорвал снежную пыль с округлой вершины холма.

– Здесь Снежный Король, – нажав на тангенту, произнес Роберт.

Сделал глубокий вдох. Внезапный ответ и резкий тон радиста заставили его вздрогнуть:

– Снежный Король, почему не отвечаете на вызов?

Пораскинув умом, Роберт нажал тангенту:

– Мы в пути. Рации не слышно, – проговорил он как можно более ровным голосом.

– В пути? Где вы находитесь?

Роберт сглотнул. Прежде его никогда не спрашивали о местонахождении и не связывались с ними по пути с точки на точку. Что же тут сказать… Видят ли его с воздуха?

– Снежный Король! Как слышите?

Поерзав на сиденье, Роберт снова поднес рацию к губам.

– Добыча, здесь Снежный Король. Примерно в трех кэмэ от пункта семь. – Отпустив тангенту, он опустил рацию к снегоходу. Сделал вдох. – Мы столкнулись… У нас проблемы с одним из снегоходов. Ремонтируемся.

– Минуточку, Снежный Король.

Потянулись секунды. Несмотря на трескучий мороз, единственное, что чувствовал Роберт, это биение собственного сердца где-то в горле.

– Снежный Король. Вам требуется помощь?

– Никак нет, Добыча, справимся сами, – моментально ответил он. Выждал секунду и добавил: – Следует ли нам изменить пункт назначения?

– Никак нет, Снежный Король. Продвигайтесь с максимальной скоростью, соблюдая местный режим секретности.

– Вас понял, Добыча.

Роберт опустил рацию на сиденье. Голова вдруг стала тяжелой, как наковальня. Уровень адреналина в крови мало-помалу снизился, и тогда Роберт осознал, что правую руку так и ломит. Удерживание зонта взяло свою дань. Он едва мог сжать кулак, а плечо при каждом микронном перемещении прошивала боль. Скрипнув зубами, он переставил зонт на другую сторону снегохода.

Сквозь холод и боль до него донесся вопль внутреннего голоса: Возвращайся сейчас же! Роберт задумался, с какой стати его вызывали. Есть только две возможности: а) его накрыли; б) хотели убедиться, что он далеко от буровой. Если его засекли, то он спекся так или эдак. А если не хотят, чтобы он видел, что они делают на точке, то он влетел по полной программе.

Трогаясь обратно, он твердил себе, что если попадется, то просто скажет, что оставил на буровой что-то нужное. Ничего особенного. А зонт? Просто соблюдаю местный режим секретности.

Но радиопереговоры порушили эту легенду. Если он попадется теперь, то в лучшем случае лишится работы, а если они преступники, занятые чем-то противозаконным… дело обернется для него куда хуже.

Пораскинув умом, Роберт решил пойти на компромисс с самим собой: он доедет до вершины ближайшего снежного холма, оглядится и поедет обратно. Никто не скажет, что он не пытался.

Теперь Роберту пришлось ехать медленнее, держа зонт в сгибе левого локтя и прижимая его к туловищу. Потребовался почти час, чтобы добраться до вершины холма. Вынув бинокль, Хант оглядел далекий горизонт, отыскивая буровую.

И не поверил собственным глазам.

Над буровой возвышались такие громадные машины, каких он не видел ни разу в жизни – хотя уж кто-кто, а он навидался тяжелой техники на своем веку. Буровая, выглядящая так, будто по ней пронесся торнадо, в их присутствии показалась совсем крохотной. Буровая вышка валялась в снегу, будто опрокинутый микроскоп в детской песочнице рядом со строительными машинками. Вот только это не песочница, а гусеницы на этих «игрушечных» тягачах футов пятидесяти в высоту как минимум. Главный транспорт, похожий на сороконожку, в длину добрых четыреста-пятьсот футов с небольшой «головой» – несомненно, тягачом, приводящим его в движение. Тело сороконожки, огибающее участок полукругом, составляет ряд белых сегментов, формой смахивающих на цистерны.

Рядом с сороконожкой белый автокран раз в десять больше обычного промышленного строительного крана, вознесший стрелу высоко в воздух. Он, что, что-то поднимает? Нет, скорее опускает.

Роберт прибавил увеличение. Но прежде чем он успел навести резкость на трос крана, перед глазами мелькнуло что-то – или абрис чего-то – перед сороконожкой. Он пропанорамировал влево, но при таком увеличении совершенно промахнулся мимо участка. Сделав отъезд, снова поймал участок и увеличил изображение снова, сфокусировавшись на середине сороконожки.