Пройдет несколько миллионов лет, и древесные осьминоги обретут более крупный мозг. Причин, которые бы остановили этот процесс, не было. Оставался космодесантник Олег Баталов, который мог, конечно, лазить по деревьям, вырывая из щупалец примитивные орудия труда, но…

– Мы что, все умерли?

Массовое вымирание людей… Разумная коллективная жизнь осьминогов. Искра нового разума. Тем более что главный, основной этап был ими уже пройден. Теперь головоногие охотники освоят огонь, потом изобретут письменность, из собирателей станут земледельцами, запустят колесо, освоят выплавку металлов, в конечном итоге – выйдут в космос. Они заселят планеты, которые раньше населяли люди, до этого момента время уничтожит любые свидетельства о человечестве. Баталов понял, что их и сейчас уже нет, этих свидетельств, он – последнее свидетельство.

Олег словно прокручивал пленку назад. Что могло произойти? Зимин. Референдум по поправке к ДОКу, а по сути, отменяющий ДОК. Большинство граждан поддержали идею Гуревича. Свободные солдаты допуска, спецотряды ССД. «Неизвестные герои». Человечество вновь утратило контроль над оружием. Безудержная волна агрессии. Распад Федерации. Гонка свободных вооружений. Межпланетная бойня. Олег понял, что люди уничтожили сами себя не только на Земле – на Аламее, Новой Земле, Клиосе. Везде.

Один. Баталов остался один. Динозавру показали новый мир. Больше во всем бесконечном космосе не осталось ни одного человека.

Мерцали звезды. В кронах деревьев за спиной Олега поднялся шум. Шорох множества тел, шлепки щупалец по веткам покатились в обход поляны. Стая осьминогов заметила чужака. Головоногие пока не приближались, но лишь потому, что к Олегу было не так просто подобраться.

«Сколько прошло? – сверлила мысль. – Скажите мне, сколько?»

Ему показали. Перед внутренним взором Баталова вспыхнули двойка и два нуля. Еще нули. Нет, не тысячи, и не десятки тысяч. Восемь нулей. Двести миллионов лет.

Двести. Миллионов. Лет. Баталов смотрел на свои ладони. На заре человечества рука человекообразной обезьяны подняла палку. Через два с половиной миллиона лет человек поднялся в космос. Еще через два столетия появился ДОК. Не прошло и века, эра допуска оборвалась. Палка стала оружием, человеческая рука истлела. Прошло двести миллионов лет, и палку обвило щупальце.

Портативная машина времени на правой руке Олега и не собиралась включать обратный отсчет. Сенсорный экран, с помощью которого землянин так необдуманно лихо перекинул себя через двести миллионов лет, погас.

Здравый смысл подсказывал Баталову, что нет никакой машины времени, он просто пережил миллионы лет за несколько секунд. Прыгнул по лучу времени. Он мог перенестись на день, неделю, год вперед, но, не зная, чем управляет, хватил по максимуму, думая, что за спиной у него вырастет… Какая теперь разница, что он думал?

Олег боялся, что его догадка правильна. Вернуть все назад? Прыжки в прошлое были невозможны, по одной очевидной причине – прошлого не существовало. Никакого обратного отсчета на правом «временном» рукаве Шлема силы предусмотрено не было. Человечество навсегда и бесповоротно кануло в глубь времен. Бессмысленный путь расы самоубийц.

Но тогда зачем ему, Олегу Баталову, показали все это? Для чего? Если исправить ничего нельзя? Чтобы он умер, напоследок испытав фундаментальное разочарование!

Сейчас Баталов готов был все отдать, чтобы вернуться в момент старта «Гелиоса» с дестроером на борту. И что бы он стал делать? Кричать в спину себе самому, поднимающемуся по эскалатору на транспортник: «Стой, Олег, на корабле предатель?» Бред.

Нет, некто подготовил Шлем силы с целью спасти человеческую расу, предотвратить вселенскую катастрофу. Не получилось. Видимо, он, Олег, не прошел весь допуск, иначе…

Шкала на правой руке вспыхнула. Он рано запаниковал, машине времени, как и телепорту Шлема силы, требовалось время на обработку данных.

На временной линии появилась белая точка.

«Это я сам, – понял Баталов. – Настоящее».

Позади точки лег ярко-алый отрезок, впереди шла зеленая линия, которая упиралась в лежащую на боку восьмерку – символ бесконечности. Алый отрезок начинался с нулевого деления – белой точки – и заканчивался числом 200.

Все ясно. Перспектива перемещения в прошлые столетия существовала, но Олег мог отправиться лишь в ту временную зону, где Олега Баталова уже не было, то есть глубина перемещения в прошлое составляла 200 миллионов лет. Ее ограничивала точка его собственного старта в будущее.

«Что значит красный?» – спросил Олег.

«Опасно», – был ответ.

Они честно предупреждали его, что он может сломать себе башку, даже если она и защищена Шлемом силы.

Двинуться по зеленому лучу? Перенестись еще на пару-тройку миллионов лет, когда головоногие разовьются в полноценную цивилизацию? Уничтожение мегаполиса на Аламее все равно уже не предотвратить, а так… осьминоги, может, что-то и подскажут, забросят поглубже в прошлое.

«С ума сошел? Человечества нет! – опешил от себя самого Баталов. – Тебе же просто страшно».

Выходило, что он, Олег Баталов, трясся за свою жизнь, даже оставшись в полном одиночестве. Жалкий, ничтожный представитель…

Никого он уже не представлял. Человечество вымерло сотни миллионов лет назад. Создатели Шлема ясно давали понять: зеленый свет! Сюда! К нам! Наберись сил! Назад не ходи. Опасно! Раздавит! Есть же у тебя голова на плечах, Баталов? Живи в новой реальности, если так случилось, жизнь – жестокая штука.

Еще бы. Если он остановит Зимина, Гуревича, Земля не опустеет, головоногие никогда не выйдут на сушу, их цивилизация исчезнет, так и не появившись! Он сломит свежую эволюционную ветвь ради истлевшей миллионы лет назад. Как это с моральной стороны? Опасно!

«Трус! Ничтожество!»

Баталов понял, что запутался. Головоногие еще не обрели язык, не стали разумными в полной мере. Скакнуть по «зеленой», проверить: станут ли? А если точка второго прыжка в будущее ограничит глубину его проникновения в прошлое вот этим моментом? Если после проверки он сможет вернуться только в этот субтропический лес? Тогда с человечеством действительно все будет кончено.

«Что мне делать?»

Ответа не последовало.

Удивительно, но в вопросе рискнуть собой или человечеством Баталов выбирал. Он еще думал! Взвешивал «за» и «против». Решение не пришло сразу – героическое и жертвенное. Были, были они, «мгновения сомнений». Даже не мгновения.

– Я возвращаюсь в прошлое, – сказал Олег, словно несуществующее человечество смотрело на него сейчас во все глаза.

Он провел пальцем по сенсорной панели. Белая точка, пульсируя, последовала за пальцем по красной линии. Расстояние до точки «старта из прошлого» сокращалось: сто миллионов лет, девяносто, тридцать, пятьсот тысяч лет, тысяча, сто пятьдесят лет.