А однажды осенним вечером случилось ужасное. Озрику поручили готовить ужин, и мальчик остался на кухне один. В очаге громко потрескивали горящие поленья, и Озрик не услышал, как Эльфвин вошел в кухню и встал у него за спиной. Мальчик обернулся и вздрогнул от неожиданности: юноша стоял очень близко. Эльфвин раскраснелся – наверное, от жара очага, – лоб покрыла испарина, а глаза восторженно сияли. Внезапно он крепко обнял Озрика, прижал его к себе и страстно поцеловал в губы. Мальчик ошеломленно отшатнулся, не зная, что и думать, и, дрожа от страха, попытался вырваться, но Эльфвин не разжимал объятий.

– Помни, Озрик, мы с тобой друзья! – прошептал он и поспешно удалился.

Перепуганный мальчик сгорал от стыда и омерзения.

С того самого вечера жизнь его превратилась в сплошную му ку. Казалось, Эльфвин следил за ним, поджидая удобного случая, чтобы остаться с Озриком наедине, – он подстерегал мальчика и в часовне, и в столовой, и во дворе, ласково трепал его каштановые кудри, приобнимал за плечи, гладил по голове, хотя целовать больше не пытался. Впрочем, Озрик знал, что бессилен его остановить.

Мальчик опасался говорить о случившемся, а за советом обратиться было не к кому – остальные монахи побаивались Эльфвина и не хотели прогневить настоятеля крохотного монастыря, а вдобавок – сына знатного тана. В Авонсфорде Озрик постыдился рассказать об этом и отцу, и Эльфвальду, но безмерно обрадовался, услышав, что тан посылает его в Кентербери, и каждое утро мысленно уговаривал себя: «Потерпи еще немного. Всего полгода осталось».

Утро выдалось туманным. Седая дымка, затянув болота, скрыла от взоров Твайнхем, но Озрик, хорошо зная каждую кочку и каждый куст в округе, уверенно отправился на прогулку к гавани. Над топями колыхались клочья тумана. Болотистая почва за ночь подмерзла, и под ногой тонко похрустывали льдинки. Мальчик радостно бежал вперед. «Ну уж сегодня-то Эльфвин за мной не увяжется!» – думал он. Внезапно ему что-то послышалось. Что это – треснула обломанная ветка, хлюпнула трясина или кто-то громко вздохнул? Озрик бесшумно двинулся к берегу. В тумане встревоженно вскрикнула цапля.

В сорока ярдах от берега из тумана выплыл корабль. Он лебедем скользил по глади вод, подгоняемый мерными взмахами восемнадцати пар весел, с легким плеском тревоживших волны. На боках судна крепились круглые желто-черные щиты.

– Викинги! – охнул Озрик и со всех ног припустил назад в монастырь.

Облако тумана поглотило мальчика. Он бежал, не разбирая дороги. Топот собственных ног отдавался в ушах грохотом боевых барабанов. Посреди болота Озрик с разбегу врезался в кого-то. Неизвестный схватил мальчика в охапку, и оба повалились наземь.

Эльфвин!

Сын тана крепко сжал Озрика в объятиях. Туман росой окропил густые светлые волосы юноши, насквозь пропитал его рясу.

– Здесь нам не помешают, – с улыбкой прошептал Эльфвин.

– Там викинги! – отчаянно отбиваясь, закричал Озрик. – Пусти меня! Викинги в гавани!

Эльфвин, укоризненно покачав головой, потянулся к губам мальчика. Озрик сообразил, что делать: он перестал сопротивляться и обмяк. Эльфвин поцеловал его и разжал объятия.

– Вот так-то лучше! – вздохнул он, ласково глядя на Озрика.

Мальчик изо всех сил пнул обидчика коленом между ног. Юноша взвыл и скорчился от боли, а Озрик вырвался и снова побежал к монастырю, подгоняемый единственным желанием – предупредить жителей Твайнхема о неминуемой опасности.

Тяжело дыша, он примчался на пустынный монастырский двор. Как предупредить людей на противоположном берегу? Он нетерпеливо огляделся и увидел монастырский колокол.

Через минуту все монахи собрались во дворе, где Озрик, отчаянно вцепившись в веревку, что было мочи звонил в колокол.

Тут из тумана вышел побелевший от злости Эльфвин и двинулся к мальчику.

– Викинги! – вопил Озрик. – Викинги!

Монахи недоуменно переглянулись: все знали, что зимой викинги набегов не совершают. Мальчика попытались успокоить, но он не сдавался:

– Викинги!

Наконец до Эльфвина дошло, что Озрик говорит правду. Юноша бросился к колоколу и вырвал веревку из рук мальчика.

– Не тронь меня! – взвизгнул Озрик.

Эльфвин поспешно зажал ему рот ладонью и прошипел:

– Тихо! Ты видел корабль викингов?

Озрик кивнул.

– Зря ты в колокол звонил, – укоризненно вздохнул Эльфвин и выпустил мальчика.

Только сейчас Озрик сообразил, что густой туман полностью скрыл монастырские постройки из виду. Лица монахов исказил ужас, и мальчик понял свою ошибку: теперь викинги точно знали, где находится обитель.

Все напряженно вслушивались, но из-за тумана с реки не доносилось ни звука.

– Надо уходить в лес, – негромко приказал Эльфвин.

Даже если викинги обнаружат монастырь, то, скорее всего, ограничатся грабежом и поджогом и вряд ли пойдут в чащу на поиски монахов. Шестеро мужчин и мальчик, осторожно ступая, двинулись в сторону леса.

Тут слева, у реки, кто-то хрипло кашлянул, – похоже, викинги уже отправились на разведку.

До леса оставалось ярдов двадцать, не больше. Вдруг впереди раз дался резкий посвист. Эльфвин тихонько выругался – враги опередили беглецов и уже вошли в лес. Чуть погодя еще один свист прозвучал справа. «Как им это удалось?» – подумал Озрик. Впрочем, все знали, что викинги передвигаются быстрее обычных людей. Монахи неуверенно взглянули на Эльфвина: если враги строем прочищают лес, то, наверное, лучше вернуться.

– Можно спрятаться на болоте, – прошептал Озрик. – Я знаю где.

Эльфвин невозмутимо взглянул на мальчика и задумчиво кивнул:

– Славно придумано.

Монахи бесшумно прошли мимо монастырских построек и направились к заливу, однако через сто ярдов снова замерли, услышав впереди громкие крики.

– Поздно, – вздохнул Эльфвин. – Следуйте за мной.

Все, дрожа от страха, направились к часовне. Эльфвин впустил монахов внутрь и прикрыл дверь.

– Молитесь! – велел он.

Скрыться от преследователей не удалось. Оставалась лишь слабая надежда, что викингам наскучит блуждать в тумане и что обитель они не отыщут. Монахи безропотно преклонили колена перед алтарем.

В крохотной часовне было тихо. Озрик стоял на коленях у стены. Сердце его билось так громко, что казалось, викинги его услышат. Мальчик закрыл глаза и начал беззвучно молиться, весь обратившись в слух. Медленно тянулись минуты. Может быть, Господь внемлет молитвам монахов?

«Боже, сокрой нас от вражьих глаз, спаси и сохрани нас в тумане», – умолял Озрик.

В нем затеплилась искра надежды, разгораясь все больше и больше, пока не превратилась в радостное предчувствие. Озрик поглядел на Эльфвина, склонившегося в молитве у алтаря, и подумал: «Я прощаю его».