– К тому же мы можем не волноваться, Гаспар, – заметила осторожная г-жа Лалуэт, – раз Элифас, на которого в Париже взвалили все эти злодейства, преспокойно уехал проветриться в Канаду.

– Что ж, признаюсь вам, госпожа Лалуэт, после третьей смерти, несмотря на все то, что мне наговорил этот чудак, великий Лустало, я должен был сперва хорошенько обезопасить себя со стороны Элифаса. Знай я, что он рыщет где-то поблизости, я бы еще не раз крепко подумал, прежде чем выставлять свою кандидатуру. Колдун, в конце концов, всего лишь человек, и убить может не хуже любого другого.

– Даже лучше любого другого, – поправила его, широко улыбаясь, г-жа Лалуэт, – особенно если он, как о том болтают, способен повелевать прошлым, будущим и всеми четырьмя сторонами света в придачу!

– Притом он якобы владеет Тайной Тота! – присовокупил г-н Лалуэт, разражаясь громким смехом и хлопая себя по ляжкам. – Ну до чего же глупы люди!

– Зато это идет на пользу тем, кто поумнее, – метко вставила г-жа Лалуэт.

– Я, как только увидел его фотографию в газетах, подумал: человек с таким лицом сроду никого не убивал!

– Я тоже! В его внешности есть что-то очень даже располагающее. Он красив, благороден, у него добрые глаза…

– Но с хитринкой, госпожа Лалуэт! Добрые, но с хитринкой!

– Что ж, не буду возражать.

– Когда он узнает, что «угробил» троих человек, вот, наверное, посмеется! Впрочем, кто же ему об этом сообщит, дорогая? Ведь он переписывается только со своей матушкой, ей единственной известен его нынешний адрес. Во всяком случае, так она мне сказала. Она и понятия не имеет о том, что творится в Париже. А о ее собственном существовании здесь не подозревает никто, даже полиция. В общем, Элифас удалился от этого мира. Далеко-далеко, в Канаду.

И г-жа Лалуэт повторила, как эхо:

– Далеко-далеко, в Канаду…

В этот счастливый миг они взялись за руки, их ладони горели от нежнейшей из лихорадок – лихорадки удачи… Как вдруг, когда они, блаженно улыбаясь, повторяли: «Далеко-далеко, в Канаду…», их руки дрогнули и из горячих сделались ледяными.

Г-н и г-жа Лалуэт одновременно заметили лицо какого-то человека, остановившегося на тротуаре напротив лавки и внимательно изучавшего их сквозь витрину.

Это лицо было красивым и благородным, с очень добрыми, живыми и чуть лукавыми глазами. Крик ужаса вырвался у четы Лалуэт. Они не могли ошибиться. Они узнали это лицо, которое смотрело на них через стекло, завораживая своим взглядом. Это был Элифас. Сам Элифас. Элифас де Сент-Эльм де Тайбур де ла Нокс!

Человек на тротуаре стоял недвижно, как статуя. Он был одет в элегантный темный костюм, в одной руке держал трость, а через другую небрежно перекинул сложенное бежевое пальто. Пластрон его сорочки украшал узел галстука «лавальер»[43], белокурые, чуть вьющиеся волосы покрывала шляпа мягкого фетра, бросая прозрачную тень на профиль, достойный резца античных ваятелей.

Г-н и г-жа Лалуэт ощутили приступ дрожи в коленях. Ноги их больше не держали. Человек тем временем шевельнулся, самым безмятежным шагом направился ко входу в лавку и нажал на дверную ручку.

Дверь отворилась, и он вошел.

Г-жа Лалуэт рухнула в кресло. Что касается г-на Лалуэта, то он бросился в ноги вошедшему и завопил первое, что подвернулось ему на язык в ту минуту:

– Пощадите! Пощадите!

Человек, казалось, ничуть не удивленный эффектом, который произвело его появление, спокойно спросил:

– Господин Гаспар Лалуэт… это здесь?

– Нет! Нет! Не здесь! – вскричал по вдохновению все еще коленопреклоненный г-н Лалуэт, вложив в эту ложь столько искренности, что сам был готов в нее поверить.

Человек мягко улыбнулся, неспешно притворил дверь и, по-прежнему держась со своим спокойным превосходством, достиг середины магазина.

– Ну же, господин Лалуэт, полно, поднимайтесь! Встаньте и представьте меня госпоже Лалуэт. Какого черта, в самом деле! Не съем же я вас!

Г-жа Лалуэт украдкой бросила на посетителя быстрый и отчаянный взгляд. В какую-то секунду у нее мелькнула надежда, что их с мужем обмануло чье-то невероятное сходство с тем человеком. Укротив немного свой ужас, она пролепетала дрожащим голосом:

– Сударь! Вы должны простить нас… Вы так похожи… как две капли воды… на одного нашего родственника, который умер в прошлом году.

И она застонала от предпринятого усилия.

– Забыл представиться, – сказал человек своим звучным и хорошо поставленным голосом. – Я Элифас де Сент-Эльм де Тайбур де ла Нокс.

– О Боже! – вскричали оба супруга, закрывая глаза.

– Я узнал, что господин Лалуэт претендует на кресло монсеньора д’Абвиля…

Супруги подскочили.

– Нет! Нет! Неправда! – захныкал г-н Лалуэт. – Кто только вам такое наплел?

А в своей смятенной душе он твердил себе: «Настоящий колдун! Ему все известно!»

Человек, нимало не смущаясь этим потоком отрицаний, продолжал:

– Я предпочел лично явиться с поздравлениями.

– Не стоило беспокоиться! – поморщилась г-жа Лалуэт. – Вас просто обманули!

Но Элифас, казалось, не обратил на эти слова никакого внимания. Он зорко осмотрелся.

– В то же время, – произнес он, – я был бы не прочь сказать несколько слов господину Ипполиту Патару. Кстати, где господин Патар?

Г-н Лалуэт поднялся, бледный как смерть. В этом новом положении, требовавшем от него выбора: жизнь или смерть, – он выбрал жизнь. Просто потому, что еще не умер.

– Не дрожи так, Евлалия, прошу тебя. Мы сейчас объяснимся с этим господином… – пробормотал он, вытирая лоб трясущейся рукой. – Господин Патар? Не знаю такого!

– Выходит, в Академии меня обманули?

– Да, да! Вас в Академии обманули! – категорически заявил г-н Лалуэт. – Они совершенно вас обманули! Ничего и похожего не было! О! Они-то еще как бы хотели, чтобы я выставился! Чтобы сел в это их кресло! Прочел им эту их речь! И чего там еще! Но нет! Меня все это не касается! Я-то ведь… я всего лишь торгую картинами. Честно зарабатываю себе на жизнь. Вот я – такой, каким вы меня видите, господин Элифас. Я никогда чужого не брал за всю мою жизнь… ни у кого! И начинать не собираюсь! Это кресло – ваше! Вы один достойны его. Берите же, господин Элифас, владейте им! Мне оно ни к чему!

– Но мне оно тоже ни к чему! – ответил Элифас своим тоном небрежного превосходства. – Вы вполне можете им воспользоваться, если это доставит вам удовольствие.