Олег переступил с ноги на ногу. Колдун, это явно был колдун,подозвал его повелительным жестом. Олег, все еще сохраняя глуповатое выражение,подошел, поклонился:

— Я просто иду. Я не знал, что за топтание земли здесь берутпеню.

— Я не беру, — ответил Автанбор, его глаза быстро пробежалипо могучей фигуре парня, остановились на лесной одежде. — Ты не видел, случаем,странной птицы, что пронеслась над лесом?

— Не видел, — ответил Олег.

Автанбор всплеснул руками:

— Да что это я... Кто ж видит себя со стороны, ежели неперед зеркалом, а в полете?.. Добро пожаловать, человек с красными волосами.Тебе много и удивительно везло. Я слышал от могучей волшебницы Хакамы о твоихстранных замыслах...

Олег стоял уже злой, колдун видит его насквозь, из грудивырвалось помимо воли:

— Они не странные. И я их исполню.

Автанбор с интересом оглядел его с головы до ног. Он непригласил ни присесть на ковер, ни позвал в свою чудовищную башню, он просторассматривал, как диковинного жука.

— У тебя был могучий защитник, — наконец промолвил он как-тос сожалеющим пренебрежением. — Сын могучей богини и... человека, который вскоресам стал богом. Но герой погиб странно и глупо. А что можешь ты, кроме уменияпревращаться в эту странную птицу?

— А если смогу? — обронил Олег угрюмо.

Колдун скептически скривил губы:

— Да, ты силен. Пожалуй, я не выставил бы против тебя дажеЗверогрома, а он у нас лучший боец в городе. Мы знаем, что из темных лесовиногда выходят удивительные звери и люди... Я слышал, ты вышиб дверь в башнеРоссохи, выбил ворота в крепости Конеглава... Наверняка лбом? Это у варваровсамое крепкое место. А вот как насчет магии?

— Это мое самое слабое место, — признался Олег. — Откуда тывсе это знаешь?

В глазах Автанбора мелькнуло злое удовлетворение.

— Ты, как все деревенские колдуны... колдуны по натуре, неумеешь пользоваться своей силой. Любой колдун, не говоря уже о чародеях, впервую очередь старается себя обезопасить. А это значит укрыть себя так, чтобыникто не видел, не слышал. А ты топаешь по свету как подкованный медведь. Дажекогда крылышками, крылышками...

— Верно, — ответил Олег. Он повернулся в сторону башни. —Это у тебя для наблюдения за звездами?

— И крепость — тоже.

— Хорошо. Ты укрепил ее магией?

— Нет нужды, — ответил Автанбор горделиво. — Эти камни несдвинут ни ветры, ни ливни, ни время.

Олег кивнул:

— Да. Так было. Но теперь пришел я.

Он стиснул зубы, не усиливая мощь заклятия, а уменьшая, ибоярость рвалась из груди настолько ослепляющая, что он готов был выть, кататьсяпо земле, царапаться и кусаться, а испепеляющим огнем сжечь все, на что хватитсилы.

Полыхнул ослепляющий багровый свет, цвет неудержимой ярости.Воздух стал горячим, запахло паленой шерстью. Олег с головы до ног сталярко-оранжевым, словно раскаленный слиток железа в горне кузнеца. От негоотскакивали длинные шипящие искры, а когда он вытянул руку, Автанбор с ужасомувидел полупрозрачные ручьи небесной мощи, что вливаются в эту властнопротянутую руку.

Олег сжал кулак. Его трясло, перед глазами полыхал красныйзанавес, он с трудом прочистил взор, увидел вдали темнеющую башню, мстительновыбросил вперед кулак.

Со сжатых пальцев сорвалось огненное копье. Оно было нетолще обычного древка, но быстро расширилось, а в основание башни ударил ужеогненный таран, едва ли не шире самой башни.

Исполинская башня словно бы вздрогнула. Свет исчез,умчавшись на другой край мира. Автанбор, оцепенев, смотрел вслед огненномутарану. Он успел вздохнуть с облегчением, вроде бы ничего не стряслось, и вэтот миг башня медленно пошла вниз. Вздрогнула, ударившись новым основанием оземлю, по стене прошла черная трещина, каменная стена замедленно раскололасьнадвое. Половинки очень медленно, словно опавшие листья дерева, пошли вниз.

Оцепенев, колдун смотрел, как огромные глыбы камняраскалываются под своей тяжестью, дробятся, куча расползается безобразнопологая, как песчаный холм, и только тогда докатился тяжелый грохот, скрежет,скрип гранитных глыб.

Смертельно бледное лицо Олега медленно порозовело, словновыплеснул сгусток яда и теперь начал приходить в себя. Рядом тонко и визгливозакричало, заверещало, он поморщился, спросил резко:

— Где этот... который единственный из колдунов, кто знает,где источник с мертвой водой?

Колдун трясся, смуглое лицо стало совсем черным, с губсрывалась желтая пена. Олег на миг устрашился, колдун знает неведомые заклятия,но в груди все еще оставались такие злоба и горечь, что, подобно Мраку, махнулна все рукой: авось от этой тряски не сможет составить заклятие, для них покойнадобен, а тут покой только снится...

— Ты... ты... разрушил...

Олег поднял длань, указательный палец уперся в грудьколдуна:

— Ответствуй быстро. Ты не башня... тебя размечет по всемусвету смрадными брызгами.

Автанбор взвизгнул:

— Ты... уничтожил!!! Ты...

Он закричал тонко и визгливо, из-за деревьев выскочили троесильных мужчин с кривыми мечами. Все трое бросились на Олега быстро и с трехсторон.

Лишь его звериная жизнь в лесу спасала от быстрых страшныхударов. Мечи свистели над головой, он пригибался, проскакивал, пыталсяперехватить хоть одного, но все трое тоже двигались быстро, пока наконец он нетолкнул одного, тот потерял равновесие, и мгновения Олегу хватило, чтобывырвать из его руки меч, ударил локтем в грудь, короткий треск, словно наступилна сухую корзину, локоть ударился, как в мягкую глину.

Теперь в ладони приятно лежала рукоять кривого меча,чересчур легкого, и он задвигал им с легкостью прутика. Воздух засвистел,завыл, лезвие исчезло, превратившись во множество смазанных полос. Он успелувидеть их застывшие лица с выпученными глазами, одно разлетелось в красныхбрызгах, второй с закушенной губой бросился как бык, наклонив голову, мечдержал впереди себя словно копье. Туловище Олега само откачнулось назад, мышцырезко скрутились, он только успел увидеть длинную блистающую дугу за своейрукой.

На спине стража возникла глубокая трещина, еще незаполненная кровью, он успел увидеть обломки разрубленного позвоночника, концыребер, и, уже зная, где тот рухнет, заливая пол красным, быстро повернулся кколдуну. Меч, с которого капало по всей длине, а с рукояти сбегала непрерывнаякрасная струйка, протянулся к середине груди, где блистала странная звезда сдвумя хвостами.