— Вчера утром ты терроризировал меня вопросом, куда я подевала твой ежедневник, хотя сам же оставил его в лаборатории, — напоминает Лена, сидящая рядом.

Она легко качает головой. В ответ Ваня хоть и фыркает, но совершенно точно не держит на неё обиду за своё разоблачение. Чем дольше я смотрю на них обоих, чем отчётливее мне видятся не влюблённые подростки, а замужняя пара, знающая друг друга как никто.

Интересно, не стань Лена рассказывать Ване о своей болезни, нашёлся ли другой катализатор их взаимному признанию в чувствах, или оба так и продолжили бы играть в друзей?

Так странно и страшно одновременно, ведь в их отношениях именно опасность смерти стала причиной счастья.

— Спасибо, — вздыхая, произносит Ваня. — Что бы я делал без твоей поддержки.

Лена ехидно улыбается.

— Пять видений было, да? — в разговор вмешивается Влас.

— Да, — подтверждает Нина.

Я перевожу взгляд с Власа на неё. Нине уже лучше. Хранителям, не без помощи некоего содружественного ковена, удалось создать восстанавливающую сыворотку, которую Нине приходится пить в течение дня. По этой причине у неё с собой теперь всегда имеется фляжка.

— Что это были за видения? — спрашиваю я.

Среди всех присутствующих я — единственная, кому их ещё не описывали. Сначала, после Нининого возвращения, с её видениями пытались разобраться хранители и миротворцы, так как считали, что это лишь пермаментный эффект и классифицировали его как некую болезнь, поэтому Нине не было дозволено делиться с кем-то подробной информацией, начавшей считаться якобы симптомами болезни. Но потом стало ясно, что Нина не больна, а видения — не больше, чем новоприобретённая способность, точно как Ванины глаза или когти, которые он наконец научился выпускать.

А после случилась смерть Марьи, и я, как ни старалась, не могла усваивать совершенно никакую новую информацию, поэтому ребята не решались посвятить меня в то, что со стопроцентной вероятностью я бы забыла уже к утру.

Но теперь я относительно в порядке. Значит, пришло время.

— Самое первое было странным. Какая-то школа, и вокруг неё столпился народ. Кто-то стоит на крыше. Не знаю, возможно, самоубийца. Я тоже среди зевак: подняв голову, разглядываю этого человека. Точнее, девушку. У неё светлые волосы, и они скрывают от меня её лицо. Вторым был Дмитрий. Он кричал на меня так, словно винил во всех своих бедах. Я не слышала слов, но его лицо было искажено яростью и, кажется, в тот момент я сама испытывала нечто подобное. Третьим стал торговый центр. Суматоха. Скопление народа. А в конце, — Нина, до этого сверлившая взглядом кусок торта перед собой, поднимает глаза на меня. — Твоя подруга Лия. Она просто сидела передо мной и, кажется, слушала меня. Опять же, вокруг нас царила абсолютная тишина, но я точно уверена, что чувствовала, как шевелятся мои губы.

Я позволяю молчанию повиснуть за столом лишь на мгновение, а затем сразу выношу единственный пришедший в голову вердикт:

— Это странно.

— Ещё как, — соглашается Даня. — Она будущее видит!

— Нет, я не об этом, — я качаю головой. — Но да, Нина действительно видит будущее. И все эти видения связаны со мной — я присутствовала при каждом из этих моментов. — Нинин взгляд сквозит благодарностью. Я не знаю, сколько раз и скольким количеством народа за всё время, что я не присутствовала рядом, её способность ставилась под сомнение, но сейчас она явно рада заполучить ещё одного союзник на свою сторону. — Пятое видение: смерть Андрея, да?

Нина кивает:

— Да. Он должен был погибнуть, не Марья. Не знаю, почему в реальности всё поменялось.

— Крыша — это попытка Кирилла убить Лию, — объясняю я. — Я была там. Если бы Лиза не спасла её, Лия была бы сейчас мертва. Разговор с Дмитрием — тоже было. Точнее, настоящий скандал. Антон и Влас были свидетелями. — Я поворачиваю голову на Власа, ожидая его подтверждения. Он кивает. — Дмитрий отчитывал меня за то, что я сделала.

— А что ты сделала? — интересуется Нина.

— Спасла тебя, — за меня отвечает Лена.

— Дмитрий посчитал мою связь с Эдзе недопустимой, так как, ну, знаешь, он… сомнительная кандидатура к доверию.

— Эдзе? — переспрашивает Ваня. Вопрос я замечаю не только в его взгляде. — Разве мы говорили не о…

— Миллуони, — вмешивается Бен. — Это один и тот же тип. Он любит менять имена, чтобы было проще убегать от долгов.

— Торговый центр, — продолжаю я. — Задание «Беты» и обезглавленный оборотень. Мы с Андреем стали случайными свидетелями всего этого. Затем разговор с Лией — тоже я. Тут двух мнений быть не может.

— Да уж, странно, — заключает Ваня моим же выводом. — Получается, единственное, что связывает все Нинины видения между собой — это ты.

— Мне кажется, мы смотрим немного не туда, — произносит Влас задумчиво. — То, что там присутствует Слава — это лишь один из факторов. Почти все видения, как я могу судить, связывает между собой ещё кое-что.

— Что именно? — уточняет Лена.

— Эмоции. И очень сильные. Слава видела свою подругу на крыше в шаге от неминуемой смерти — это страх. Разговор с Дмитрием, — а я был ему свидетелем и говорю с уверенностью, — ничего, кроме гнева, у Славы вызвать не мог. Торговый центр…

— Я видела обезглавленного оборотня и его кровь, орошающую пол и стены.

— Отвращение, страх. Возможно, некая форма возбуждения, ведь вы с Андреем не знали, что вас ждёт, когда бежали на крики, и, теоретически, были готовы вступить в сражение, если бы это понадобилось. И разговор с Лией. Не знаю, о чём вы говорили, но наверняка о чём-то важном.

— Да, — подтверждаю я. Гляжу на Лию. Сейчас она — одна из немногих, кто знает тайну нашего путешествия во времени. И если теперь мы поняли друг друга и она мне поверила, то в мгновения, когда разговор на эту тему только начался, она была уверена, что я сошла с ума. Поэтому я честно отвечаю: — Я была подавлена, встревожена и разбита.

— Адреналин, — заключает Ваня, хлопая ладонью по столу, чем привлекает внимание всех в столовой.

— В смысле? — уточняю я.

— Выработка адреналина повышается при стрессовых ситуациях, — Ваня расплывается в улыбке. Похоже, он всё понял, и теперь ему не терпится поделиться открытием со всеми. — Во время ритуала, проведённого Миллуони, ты отдала много крови. В крови стража, пока он жив, всегда присутствует магия.

— Эхно, — вспоминаю я.

— Верно! Скорее всего, твоя кровь была использована не только для того, чтобы вытянуть из защитного поля прах Христофа, но и каким-то образом для того, чтобы вернуть Нину. В таком случае, всё