кто тебе это всё может говорить, Линн? – снисходительно заметила Мэг. – Ты же сама прекрасно понимаешь, что это всё у тебя в голове. Просто возбуждение некоторых участков коры головного мозга порождает болезненную фантазию. Последствия стресса…

– Этот кто-то говорит, что до меня легче всего достучаться, чтобы объяснить и предупредить. Потому, что я намного восприимчивей всех. Сейчас сюда приедет ещё одна такая же машина. А в ней учёный и… и его помощники… кажется, такие же, как те, которых я застрелила.

Мэг тяжело вздохнула и ничего на это не ответила. Ей становилось всё хуже. Откуда-то вдруг вынырнул розоватый плазмоид по кличке Прозак и закружился над Линн. Девушка обрадовалась ему, как близкому другу.

– Не бойтесь, – вдруг сказала Линн. – Этих не надо опасаться. Опасаться надо одну… Тот, которого мы не видим, показывает мне её образ. Это та самая, что стреляла в нашего бедного Тамму!

– Я тоже его слышу, – воскликнул Антонио. – И перед глазами лицо чьё-то странное. Вроде, как девушка, но какая-то не такая… Её нельзя подпускать к капсулам – так он говорит.

– Что-то мы тут коллективно съезжаем, – сказал Билли, – но я тоже самое слышу и вижу… Чертовщина, вообще, какая-то! Что делать-то будем?

Мэг болезненно застонала. Все понятия смешались в её сознании. Как хорошо, просто и понятно было прежде. Чистая строгая наука по одну сторону баррикады, а тёмные нелепые суеверия – по другую сторону. А теперь баррикада сломана.

Глава 31

Лабиринт был стерильно-чист и накрыт стеклянной крышкой. Мэг бежала по нему, и волны жара от введённой инъекции болезненно расходились о телу. Мэг знала, что на выходе из лабиринта будет кусочек сахара – единственная хорошая вещь в её жизни. Знала также, что останавливаться нельзя, иначе последует слабый, но неприятный удар током. Мэг видела, что за её бегом следит через прозрачный потолок чудовище в белом халате, в тонких перчатках на громадных лапах. Огромное, злобное, опасное чудовище.

Мэг следила за белой лабораторной крысой, бегущей по лабиринту в поисках кусочка сахара. Электроды, вживлённые в мозг крысы, передавали на приборы данные об активизации тех, или иных зон мозга. Лаборант ввёл белой крысе инъекцию нового изобретения Маргарет Винтер – стимулятора ускоренной умственной деятельности, не вызывающего зависимости. Крыса точнее и быстрее находила путь к сахару, чем в предыдущие дни, без инъекции. Кора её мозга возбуждалась в правильном, заранее предсказанном теоретическими обоснованиями, участке.

Маргарет Винтер, одна из научных руководителей фармакологического концерна, во главе своей научной группы тестировала разработанный ею препарат. Он будет нужен спасателям в аварийных ситуациях, космонавтам на орбите, лётчикам-испытателям. Нужен этот препарат будет и во многих других экстренных случаях. Наконец стали видны ощутимые результаты. Маргарет Винтер была бы довольна, если б ей вдруг не стали чудится совершенно нелепые вещи. Ей (смешно сказать!) кажется, что именно она бежит сейчас по лабиринту.

Ощущения крайне необычны и болезненны. Розовые пальчики Мэг с полупрозрачными коготками выстукивали дробь по металлическому полу. От введённой инъекции горело всё тело. От белого меха исходил неприятный запах вивария. Мэг было очень страшно от вида склонившегося над ней огромного лица. Её лица. Этот ненавистный монстр наблюдал за ней внимательно, с холодным расчётливым интересом.

Чувствовалась усталость от бессонных ночей, проведённых за научной работой. Безумно болела голова, увенчанная электродами.

Мэг ощущала себя наблюдающей за поведением белой крысы в лабиринте и одновременно ощущала себя, бегущей по лабиринту. Нависшее над стеклянным потолком лабиринта её собственное лицо казалось безобразным. Глядя на белую крысу, Мэг-учёный вдруг отчаянно захотела кусочек сахару – то единственно хорошее, что есть среди кромешного тёмного ужаса. Глядя на своё огромное лицо, Мэг-крыса вдруг отчаянно захотела успешно завершить исследование нового изобретения.

"Я одна в двух лицах!!! Но ведь этого не может быть!!!" – с ужасом подумала Мэг-учёный и, обвив себя хвостом, остановилась посреди коридора. Слабый, но раздражающий нервы удар тока не заставил себя ждать, и Мэг увидела над собой своё перекошенное лицо. Как хотелось ей вцепиться в это лицо когтями и зубами, рвать его, выгрызать из него куски мяса и кожи! Но между двумя Мэг была стеклянная крышка, отделяющая одну часть Мэг от другой. И она привычно побежала дальше, быстро перебирая всеми четырьмя лапками с полупрозрачными коготками. Мэг слышала, как её сотрудники обсуждают данные, вычерчивающиеся на приборах по мере её бега по лабиринту. Где-то впереди её ждал заветный кусочек сахара и возможность хоть немного отдохнуть. Или, что ещё лучше, умереть, чтобы прекратился весь этот кошмар. Но до кусочка сахара ещё надо было добежать, найдя правильный путь в лабиринте. А как умереть, она не знала, да и научное исследование необходимо завершить.

Мэг поняла, что надо отключить аппаратуру, попросить ассистента вернуть крысу в виварий и пойти отдохнуть. Никогда с ней не бывало ничего подобного. Никогда она не была крысой, будучи одновременно руководителем научной группы. Лаборант вколол Мэг инъекцию разрабатываемого ею препарата? Или она вдохнула летучее вещество в загадочном транспортном средстве, принадлежащем неведомо кому? Мэг отчаянно забила хвостом по стенкам лабиринта. А затем она сделала то, чего от неё не ожидал ни один научный сотрудник, в том числе она сама. Мэг легла на холодный металлический пол, решив, что не двинется дальше ни шагу. Так и лежала она в полубессознательном состоянии, сотрясаемая ударами тока, дожидаясь, когда сознание оставит её окончательно. Последним, что она услышала, были предположения сотрудников о возбуждении гипотетических центров удовольствия в её мозгу. Эти предположения показались ей самыми дурацкими из всех, которые она слышала в своей жизни.

Сотрудники в испуге столпились над руководительницей научной группы, упавшей в конвульсиях на кафельный пол лаборатории…

Билли, Антонио, Станислав и Линн в испуге столпились над Мэг, упавшей на каменный пол туннеля. Мэг явно была без сознания. Она металась в конвульсиях, несла бред про запах своей белой шкурки, хваталась за голову, ища какие-то электроды, требовала отключить какую-то аппаратуру. Всё это выглядело жутко, особенно, исходя из того, что она вдохнула неведомое вещество. Никто не знал, как ей помочь.

Неведомого голоса-мысли в сознаниях людей больше не возникало, и никто, даже Линн, больше не ощущал чьего-то присутствия.

Мэг возвращалась из своего раздвоенного состояния очень медленно. Она всё ещё ощущала на себе белую шерсть, провонявшую виварием, и одновременно видела перед собой белую крысу, бегущую по лабиринту. Розовые лапки Мэг с прозрачными когтями судорожно сжимались от ударов тока, длинный хвост колотил по стенкам. Мэг попробовала удалить себя из лабиринта, но мешала