Джованни Батиста Сальваго оставил нам свидетельство о том, что корсары ссылались на право, когда речь заходила о дешевых грузах. Однако для них попросту не существовало законов, едва их ослепляла нажива. Они часто пытали людей фалакой, плетью и другими орудиями, заставляя юнг (mozzi) сознаться, что товары на купеческом судне – вражеские, а экипаж – разбойники, грабящие мусульман. Хватало и того, чтобы не выдержал хоть кто-нибудь. После этого корсары, заметая следы, душили всю команду и топили судно. Такие злодеяния случались часто, и это следует из слов того же Сальваго, поведавшего нам о том, что так разбойничали мелкие корсары (corsari bassi), не нашедшие приюта в Алжире с Тунисом[1170]. Должно быть, нелегко было разъяснять все эти тонкие правовые различия торговцам и невинным морякам, положившимся на милость моря.

Отметим, что к подобному произволу прибегали и христиане. Как нам известно, мальтийцы подвешивали к рее капитанов, кормчих, секретарей и всех пассажиров, если принимали их за иудеев; они привязывали к ногам жертв ядра, избивали несчастных, ломали им руки и пробивали головы кинжалами[1171]. Как-то раз экипажи двух корсарских судов, вышедших из Мессины, задержали у берегов Анатолии венецианский корабль «Джустиниана» (Giustiniana); сочли, что все христианские имена в судовом журнале – ложь, и забрали все что пожелали, под пытками вынудив экипаж признаться, будто товары на корабле принадлежат иудеям и мусульманам[1172]. Такие жестокости случались не только в Средиземном море; подчеркнем, что голландские корсары тоже истязали людей: стискивали голову канатом, выдавливали палкой глаза, ломали челюсти, жгли кожу между пальцев…[1173]

На что здесь обратить внимание? Принадлежность товара – не единственный критерий. Корсары легко толковали закон в зависимости от своих запросов. На вражеских кораблях они всегда могли покуситься и на товары дружественных стран. В 1747 году алжирцы, проверяя неаполитанское судно, прибрали к рукам даже тот формальный харадж (осм. дань от иноверцев), который им же послало шведское правительство. После этого они бесстыдно потребуют вновь прислать им дань, но уже на дружественном корабле[1174]. И это – двойные стандарты. Если главное – это принадлежность корабля, то зачем забирать товары врага в трюме дружественного государства?

Критерием мог считаться и порт, где разгрузят судно. Еще со времен Средневековья считалось, что позволено захватывать все корабли, идущие в порты страны, с которой шла война[1175]. Все начнет меняться лишь в 1650-е годы. А в 1626 году, когда Хасан Калфа, встретив голландский корабль, освободил капитана и экипаж, он все же не удержался – и забрал из трюмов зерно, которое везли в Неаполь[1176].

Корсары не только обладали легкими и маневренными судами, но и применяли в охоте разные хитрости и маскировку. Из-за топографии следить за Средиземным морем очень трудно[1177], и потому торговые корабли, как правило, до последнего не могли обнаружить пиратов. А те, часто нападая под покровом темноты, не только гасили фонари[1178], но иной раз окрашивали корабли и паруса в черный[1179], а бывало, прикрыв судно зелеными ветками, делали его похожим на скалу или надводный риф[1180].

В разделе 7 мы уже говорили о том, что в Средиземноморье, в силу топографии, торговля шла лишь по определенным путям и на определенных стоянках, отчего пиратам было легче устраивать ловушки. Терпеливо подстерегая жертву за островом, мысом или холмом, разбойники даже не сдерживали смех[1181]. К слову, в 1561 году Тургуд, притаившись за островом Липари, выслал вперед два судна и заманил в западню сицилийские галеры, плывущие из Мессины в Неаполь. Затопив несколько галер, может, четыре или пять, он возвратился в Триполи с пленниками, среди которых находился и Николо Караччоло, епископ Катании[1182]. А еще раньше, в 1516 году, алжирский флот как-то утром подстерег тридцать чектири Курдоглу Муслихиддина в порту Бизерты, перед тем проведя ночь за островом Галит, примерно в 70 км к северо-западу[1183].

Глухие деревни станут еще одним местом для пиратских капканов. В 1575 году корсары, пленившие Сервантеса, прибудут из Камарга, что в 40 км западнее Марселя. Камарг был одним из любимых пиратских укрытий: туда никто не мог добраться по суше из-за болот[1184]. Через три года Арнавуд Мурад-реис поймал две сицилийские галеры после того, как «по корсарской традиции» (al modo de cosarios) целыми днями поджидал их в деревнях во главе восьми кальетэ. Тогда сицилийский адмирал (Presidente y Capitan General) сумел избегнуть плена, лишь укрывшись на острове Капри и оставив корсарам свой флагман вместе с гребцами[1185].