Торан подумал было, не пойти ли ему через главный вход, однако глупо будет спрашивать: «В какой башне живет Соккалитон?», ведь этот Рамон наверняка знает ответ на этот простой для черного монаха или жреца вопрос.

Торан остановился под внушительной железной дверью, расположенной на высоте двух человеческих ростов и, нагло достав меч, постучал им. Прошло не меньше минуты, прежде чем дверь медленно, с противным скрипом приоткрылась и в образовавшуюся щель высунулась голова.

– Чего надо? О… – стражник поперхнулся, различив внизу черную тогу.

– Меня здесь ждут! – с непоколебимой уверенностью в голосе заявил Торан, хотя был лишь наполовину уверен, что ждут его именно здесь.

Однако для стражника этого заявления вполне хватило. Он полностью открыл дверь и спустил вниз прочную деревянную лестницу. Когда Торан поднимался по ней, меч ударился об одну из ступеней, но стражник не обратил на этот звук никакого внимания.

Поднявшись, оказался Торан в узком, освещенном светом воткнутого в стену факела, коридоре, выходившем в какое-то помещение, где стоял второй стражник. В коридоре пахло вином и источником этого запаха являлся возившийся с лестницей за спиной Торана стражник. исполняя свою роль, Торан прошел коридор и остановился перед вторым, от которого тоже, правда в меньшей степени, исходил запах вина.

– Меня ждет Соккалитон. Проводи меня к нему!

Стражник уже двинулся к единственной двери из помещения, но вдруг остановился и обратил свое орлиное лицо к Торану-монаху:

– А почему не прошли вы через главный вход?

– Меня ждут в башне, а не в замке, – ответил Торан, предчувствуя неладное.

– Но ведь великий Соккалитон живет в другой башне! – сказал стражник, кладя ладонь на рукоятку сабли и бросая взгляд на своего напарника, чьи грузные шаги Торан слышал за своей спиной.

– Значит, я перепутал башни в темноте, – проговорил Торан первое, что пришло в голову.

– Покажи свое лицо! – угрожающе произнес стражник и наполовину извлек саблю из ножен.

Левой рукой Торан скинул капюшон, и в тот же момент стражник, поняв, что перед ним не монах и не жрец, напал на незванного гостя. Торан отступил в сторону, в руках его сверкнул прятавшийся до этого в широком рукаве тоги стилет, и один-единственный выверенный удар отправил нападавшего в мир теней. Торан тут же развернулся. Двигался он тихо, как призрак, лишь длинные полы тоги шуршали по каменному полу.

Второй стражник ехидно улыбался, держа в одной руке изогнутую саблю кочевников, а в другой – кинжал с зазубренным лезвием. Он хохотнул, глядя на стилет в руке противника, потом на лице его отразилось удивление, когда это оружие исчезло под тогой, и наконец, в глазах его отразился страх, когда из-под тоги медленно появилось длинное узкое лезвие метрового меча.

Как бык мотнув головой, стражник бросился на Торана. Тот сделал два шага назад, меч мелькнул в воздухе, выбив из рук нападавшего сначала саблю, а потом кинжал, – и упали они на пол вместе с телом сраженного хозяина.

Недолго думая, направился Торан к железной двери, снял два тяжелых засова и приоткрыл ее, морщась от жуткого скрипа. Уже хотел привести в действие механизм, опускавший лестницу, но услышал цокот копыт. Два всадника пересекли площадь и остановились перед главными воротами замка.

– Не пускайте никого в замок! – прокричал один из всадников. Под личиной монаха кто-то проник в город…

– В башне Ориниска открывалась дверь… – ответил ему чей-то голос, и Торан, чертыхнувшись, медленно и осторожно прикрыл тяжелую дверь.

Нельзя было медлить. Он пробежал узкий коридор, перепрыгнул через лежащие в караульной тела и осторожно приоткрыл дверь.

Узкий полутемный коридор вел к лестнице. Спрятав меч под тогу, Торан подбежал к ней и прислушался. Тревога еще не охватила замок и никакие звуки не нарушали тишины, тем более Торан оказался не на парадной лестнице. Он стал быстр, но осторожно спускаться, ступая по краю, где деревянные ступени меньше скрипели.

Лестница упиралась в массивную дубовую дверь, открыв которую он оказался в совершенно темном помещении и, оглядевшись, двинулся на единственный ориентир – узенькую полоску света.

Шел, осторожно ступая, чтобы не налететь в темноте на какой-нибудь предмет, и уже благополучно добрался до нее, когда полоска света превратилась в проем распахнувшейся двери.

Увидев в квадрате света черную фигуру, здоровенный стражник замер, а потом, опомнившись, спросил хриплым голосом:

– Ты кто?

За его спиной увидел Торан высокие своды ярко-освещенной галереи, ковры на стенах и красивые светильники. Ударом рукоятки оглушил нерасторопного стражника и, втащив его бесчувственное тело в темноту, закрыл снаружи дубовую дверь.

Слева вверх уходили мраморные ступени парадной лестницы, но Торана они не интересовали. Он быстро пересек галерею и на выходе из нее лицом к лицу столкнулся с мужчиной в роскошых одеждах, черты лица которого показались ему знакомы. Тот был чем-то раздражен, не сказав ни слова и не извинившись, двинулся дальше, но, не сделав и двух шагов, развернулся и подозрительно посмотрел на фигуру в тоге.

– А кто ты собственно такой? – спросил мужчина подозрительно, кладя ладонь на инкрустированную драгоценными камнями рукоятку короткого меча.

Его-то и узнал Торан, а вместе с этим и узнал лицо возмужавшего Ориниска.

Торан стоял на выходе в большой холл замка, откуда доносились многочисленные голоса. Левая рука его держала рукоятку спрятанного в широком рукаве стилета, а правая – спрятанный под тогой меч, и Торан не мог отказать себе в мщении.

– Помнишь меня? – спросил он, скидывая с головы капюшон и обнажая сверкающее лезвие стилета.

Ориниск инстинктивно выхватил меч, и лишь потом вгляделся в лицо своего противника.

– Значит, Соккалитон был прав. Ты все-таки пришел, Торан!..

– А я ведь тебя ждал! – продолжал Ориниск, и в глазах его зажегся блеск предвкушения битвы. – Ты убил Бородача, моего наставника. Я хочу посмотреть, случайность это или же ты действительно великий воин.

С этими словами Ориниск напал, однако клинок его встретил на своем пути сталь стилета, а когда Ориниск замахнулся для нового удара, в правой руке Торана возник длинный узкий меч, лезвие которого свекнуло и ужалило противника, порвав рукав шелковой рубахи и оставив красную полосу от плеча до локтя.

Торану просто некогда было мстить Ориниску, растягивая битву и заставляя того окунаться в страх все глубже и глубже, ведь в холле было полно стражников, и они уже наверняка услышали звон стали. Поэтому, увернувшись от нового яростного удара, он сильно замахнулся и нанес свой последний сокрушительный удар. Клинок Ориниска со звоном сломался, и тораново лезвие разрубило грудь противника. Захлебываясь кровью и сжимая драгоценную рукоятку с обломком меча, принц Ориниск тяжело рухнул на пол. Секунда – и искры жизни погасли в его глазах.