– Уж не Степные ли вы Псы? – спросил он, усмехнувшись.

Обреченные на смерть пленники с изумлением уставились на незнакомца. Говорил он с акцентом и не был похож на живущих в этих землях людей.

– Кто ты такой? – спросил старший из мужчин повелительным тоном, будто не он был привязан к дереву, а чужеземец.

– Да, судя по нраву, вы точно кочевники, – сказал незнакомец, – и дела ваши плохи.

Чужеземец вытащил из-за пояса стилет с широким лезвием и, проворно, словно дикая кошка, забравшись на дерево, перерезал державшие пленников веревки. Те попадали на землю, а когда поднялись, незнакомец уже стоял рядом.

– Считайте, что вы родились заново, – весело сказал он и, поймав направленный в сторону ушедшего отряда взгляд одного из освобожденных, продолжил: – Не спеши, а то вновь окажешься на дереве. И умерь свой пыл! Ты как бык, перед которым машут красной тряпкой… Хотя видел я, как махали черной, и быка тоже охватывала ярость.

– Благодарим тебя, незнакомец! – сказал более молодой из пленников. – Я Амет, а это мой старший брат Избар. Так кто же все-таки ты?

– Меня зовут Торан. Я пришел из-за моря, из Пантрии, найти одну вещь. Смотрю я, многое изменилось здесь с тех пор, как я бывал этих землях.

– Здесь ты бывать не мог, – угрюмо заметил Избар. – Далее на плато, за Орманом. Там торговали пантрийские купцы. Или же много миль восточнее. А здесь наши земли!

– Да нет, побывал я и здесь. Был рабом, правда один день. Не понравилось, бежал…

– Бежал?! – рассмеялся Избар. – Что за сказки ты нам рассказываешь? Что за хозяин, который позвоялет рабу бежать?!

– Его звали Хантыс, – ответил Торан, и после слов этих поперхнулся Избар собственым смехом ибо историей этой пугали непослушных детей и была она известна каждому кочевнику.

– Я должен убить тебя! – проговрил Избар. – Но ты спас нам жизнь…

– Правильно! – перебил его Торан. – И к тому вам нужно спасти своих женщин. Дождемся темноты и сделаем это, а заодно я потолкую с одним человеком.

Высоко в небе, раскинув в стороны длинные крылья, парила птица. Большими кругами ходила она над одним и тем же местом, словно выслеживая добычу.

Луна то пряталась, то выныривала из-за плывших по небу туч. Степь то погружалась в кромешную тьму, то освещалась бледным светом.

В низине, меж двумя пологими холмами, догорали костры. Они уже не давали никакого света, лишь тремя оранжевыми точками светились в темноте, будто глаза какого-то демона.

– Да, времена изменились! – прошептал Торан. – Раньше только вы, кочевники, могли так спокойно расположиться в степи.

– Скоро вообще степь будет их, – мрачно заметил Избар, – наши племена или погибнут, или уйдут вглубь Топи…

– Лучше уж погибнуть, – донесся из темноты шепот Амета. – Мы забрались с братом один раз в эти земли… Бр-р! Лучше погибнуть здесь, чем жить там!

– Я слышал, – сказал Торан, – что ваши беды начались после того, как в Ормане к власти пришел Соккалитон.

– Да, он собрал большое войско на плато и вошел в степь. Мы тоже объединились и выступили против него. А, чертов колдун! Избар в сердцах вырвал пучок травы. – Туман скрыл приближение его воинов, и мы были разбиты наголову. Никогда раньше эти шакалы не дрались так хорошо. Его войско прошло к восточным племенам и безпрепятственно вернулось обратно на плато…

От пантрийских купцов Торан слышал об этой короткой войне.

С тех пор купцы все реже стали появляться в заморских землях, ибо торговля эта стала слишком опасной. Культ Орма расползся по всему плато и поговаривали, что совсем непохож он на тот культ, что существовал раньше в Ормане. И вот уже три или четыре весны нога пантрийца не ступала в заморские земли и, если раньше варварами называли лишь Степных Псов, то теперь уже звали так все племена, живущие там.

…Луна выглянула из-за туч, осветив бледным светом воинов, спящих вокруг потухших костров, две стоящие рядом повозки и стреноженных лошадей невдалеке.

– Они так обнаглели, что не ставят часовых! – зло процедил Избар.

– Только кочевники раньше могли спать в степи без часовых, – с грустью по ушедшим временам сказал Амет, – и даже жечь костры на вершинах холмов…

– Ча! Луна сейчас спрячется!

И как только туча закрыла собой белый диск, три бесшумные тени скользнули в низину.

Выбрав место, где воинов на земле было меньше всего, Торан двинулся к повозкам, его спутники следовали за ним. Торан положил ладонь на рукоятку стилета, однако не доставал его, чтобы свет выглянувшей луны случайно не блеснул на его стали.

Если сначала он просто подивился отсутствию часовых, то теперь это казалось ему странным и тревожным фактом.

Они были уже у цели, видели лежащих на земле возле повозок женщин, когда совсем низко черной тенью мелькнула птица, и тишину разорвал ее пронзительный крик. Торан даже поморщился, настолько тот был резок и неприятен.

Скрипнула повозка и над ее бортом показался силуэт поднявшегося человека. С быстротой леопарда подскочил Торан к ней и, выхватив из-за спины меч, ударил. Лезвие с треском разрубило деревянный борт, но человек в повозке спасся, перевалившись на другую сторону.

Рывком вырвав застрявший меч, Торан обернулся. Позаимствовав у кого-то кинжал, Избар разрезал веревки, связывающие женщин. Амет, выхватив у только проснувшегося воина меч, ударом рукоятки отправил его обратно в сон. Почти все воины проснулись, однако никто еще толком не мог ничего понять. Они видели лишь какие-то непонятные силуэты у повозок, да блеск лунного света на стали обнаженных клинков.

– Вставайте же, на нас напали! – проревел где-то в темноте опомнившийся предводитель, и его воины повскакивали на ноги, раздался характерный звук извлекаемых из ножен мечей.

– Они окружили нас! – проорал Торан и к своему величайшему удовольствию увидел, что слова его возымели действие.

Ближайшие к нему воины завертели головами в поисках врага, среди них прошелся ропот.

Но тут один из воинов заметил Избара, который доставшимся ему кинжалом еще не успел разрезать прочные толстые веевки на женщинах. Воин бросился на него, занеся длинную изогнутую саблю, явно добытую им в бою у поверженного кочевника.

Вскрикнула женщина, он ударил, намереваясь снести голову врага, но сабля его наткнулась на меч Торана. От неожиданности воин выпустил ее из рук и пал на землю от молниеносного удара меча.

Сабля второго нападавшего должна была отрубить Торану руку, но лишь со свистом рассекла воздух, а нападавший, не рассчитав силу удара, потерял равновесие и сделал шаг вперед.

Сверкнуло длинное узкое лезвие, и голова его отделилась от туловища.

Поубавилось решимости в ближайших к повозкам воинах, замерли они, с ужасом глядя, как обезглавленное тело падает на землю.