– Значит, вы бежали из плена кочевников? – переспросил Иррикен, после того, как Аркей закончил свой красочный рассказ, и, не дождавшись ответа, спросил еще. – И принадлежите вы к одному из племен, что живут по ту сторону земель Степных псов?

Аркей только открыл рот, чтобы подтвердить это, как распахнулись двери и быстрым шагом вошел в комнату старец с длинными седыми воосами, что падали на худые плечи, облаченный в темно-синюю тогу с узором из древних симолов на груди.

Правитель и сын его почтительно приветствовали вошедшего, который, бросив короткий взгляд на беглецов, сел в предусмотрительно поставленное стражником кресло.

– Вы были чем-то заняты, священнейший жрец? – спросил Иррикен. – Мы посылали за вами час назад.

– Да, ритуал не позволил мне прийти сразу же, – отвечал тот.

Это те самые люди, что пришли в город вечером?

– Они самые, – подтвердил Ориниск, сын правителя. – Говорят, что бежали от кочевников.

– От Степных Псов? – приподнял одну бровь жрец. – Никто еще не уходил от них живым и без их на то разрешения. Не врут ли они?

Аркей возмущенно выдохнул, однако никто не обратил на это внимания.

– У этих людей были сабли кочевников, – сказал Ориниск, – а только мертвый кочевник расстается со своим клином. Или они лазутчики?

– Те двое – брат и сестра, ведь так? – спросил жрец.

– Так.

– Они, похоже, из племен, что живут за землями Степных Псов.

А кто этот третий?

– Его зовут Торан. Молния ударила его, – Ориниск хохотнул, – и он потерял память…

– Красиво ли хозяевам говорить так, будто гости их не стоят рядом? – впервые за это время подал голос Торан.

– А ты ведь чужеземец! – заметил жрец и, повысив голос, продолжал. – А сегодня руны дважды говорили мне, что много бед ждет наш город от чужеземца, пришедшего из степи. Не ты ли он?

– Сегодня в подвале замка слышали странный стук копыт…

– Когда именно? – чуть ли не прокричал жрец.

– Да совсем недавно! – ответил сын правителя.

– Избавьтесь от этих людей! – обращаясь к Иррикену, проговорил жрец. – Они принесут вашему городу ужас и смерть!

Избавьтесь от них как можно скорее!

Пораженный столь быстрым приговором, правитель долго молчал, не зная, что делать, а потом дал знак стражникам – и в мгновенье ока тройка беглецов из одного плена угодила в другой.

– В Лабиринт их! – вместо Иррикена приказал жрец.

– А не слишком ли ты суров? – изумился правитель города. – Может, не стоит спешить?

Гнев отразился на лице старца:

– Отец мой был жрецом Орма, дед и прадед. Ошибались ли они когда-нибудь? Орман процветает и не знает бед, потому как испокон веков жрецы Орма хранят его покой. Ошибался ли когда-нибудь я?

– В Лабиринт их! – приказал Ориниск, а отец его равнодушно пожал плечами.

Когда пораженных столь быстрым судом беглецов вывели, наследник правителя спросил:

– А, может, девушку оставить?

Свет факелов плясал по сводам пещеры, освещая спины трех человек, что стояли на самом краю обрыва. Где-то внизу, в темноте, слышалось журчание и плеск воды.

– Думаю, там глубоко, – сказал Торан, чтобы подбодрить бледного, как мел, Аркея.

Стражники одновременно толкнули их, и все трое полетели вниз. Крик невыдержавшего юноши разнесся по пещере, а ответом ему был хохот стражников.

Казалось, падение будет продолжаться бесконечно, однако через несколько мгновений, подняв фонтан брызг, с громким плеском они упала в воду. Ноги Торана коснулись каменистого дна, он оттолкнулся и, отфыркиваясь, вынырнул. Вверху, на высоте трех-четырех человеческих ростов, увидел фигуры стражников с факелами в руках, а рядом с собой – головы вынырнувших Литин и Аркея.

– Я уже думал, что нас бросят просто на камни! – прокричал юноша.

Поток подхватил людей и понес куда-то в темноту. Проплыли под низким сводом и вода стала нести их все быстрее и быстрее.

Торан не видел ни потолка, ни стен, поэтому лег на воде животом вниз, вытянув вперед руки, чтобы врезаться в возможную преграду ими, а не головой.

– Куда нас несет? – спросил Торан у плывущих сзади брата и сестры.

– В Лабиринт, – коротко ответила Литин.

– Ага, то есть до него мы, вроде как, должны добраться живыми, – пробормотал себе под нос Торан, пытаясь разглядеть хоть что-нибудь в кромешной тьме.

Поток делал поворот, левой рукой задел Торан скользкую, выглаженную водой стену. Но повороты пугали его в меньшей степени, нежели возможность налететь лбом на какой-нибудь особенно низкий свод пещеры.

Еще несколько поворотов, скорость их резко увеличилась – как вдруг впереди мелькнул слабый свет, и Торан почувствовал, что летит. В воздухе он перевернулся и пренеприятно ударился спиной о воду. Рядом промелькнуло перепуганное лицо упавшего вниз головой Аркея.

Они барахтались посреди овального озера, за их спинами щумела вода, льющаяся из отверстия в стене под потолком пещеры.

Освещена она была слабым синеватым светом, исходящим от стен, потолка и дна озера. Правая стена вертикально уходила в воду, а возле левой имелся узкий каменистый пятачок суши.

Именно в этой стене располагались несколько отверстий различного размера и расположенные на разной высоте: и внизу, и намного выше человеческого роста.

Из одного такого отверстия, что находилось на уровне головы высокого человека, выпрыгнуло вдруг какое-то существо и остановилось, по колено забежав в воду.

С трудом узнал в нем Торан человека. Грязные длинные спутанные волосы того закрывали практически все лицо, падали на худые плечи, на которых висела изодранная тога, едва прикрывавшая костлявое тело. В руках узник Лабиринта держал короткую дубинку с кое-как привязанным к ее концу заостренным камнем.

Человек этот, увидев головы трех новых гостей подземелья, шумно втянул в себя воздух и с ловкостью обезьяны запрыгнул в отверстие, из которого появился, скрывшись в нем.

Торан первым вышел из воды на каменистый пятачок, с опаской глядя на темные глаза множества отверстий.

– Откуда этот Лабиринт вообще взялся? – спросил он.

– Говорят, – отвечал Аркей, выглядывая из-за плеча Торана, – давным-давно здесь были пещеры, а строители города, беря отсюда камни, расширили их и создали этот лабиринт. Потом он долго пустовал, пока один из правителей Ормана не замуровал все выходы и не превратил его в огромную темницу. Попасть в Лабиринт – то же самое, что попасть под топор палача. Даже еще хуже!

– Что же в нем такого жуткого?