Ансель вздрогнул от ощущения, что все это уже происходило с ним однажды. Совсем недавно.

«Когда ты решишься принять мою помощь, помни, что остановить всю битву разом у меня не получится, – деловито сказала Ёр. – Слишком много людей, слишком много движения, слишком большие расстояния».

«А как получится – по частям?»

«Да. Вот тот зепеллин, – указала Ёр на плывущую над их головами громаду с черно-зеленым баллоном, – достаточно близко, и я могу воздействовать на его капитана. Зная твою гуманную натуру, предлагаю внушить ему панику, и он просто сбежит с поля боя».

«Я учту», – кивнул Ансель, невольно задумавшись, показалась ему насмешка в голосе Ёр, когда она говорила о гуманной натуре, или нет? Да и неважно, пусть даже и не показалась. Ёр права: ему почему-то было сложно согласиться на решение, которое однозначно приведет к гибели людей. Хотя… не он ли конструировал и чинил те самые авионы, которые поднимались в небо с целью убить как можно больше врагов? То есть пусть и опосредованно, но он тоже приложил к этому руку. Пора бы ему уже разобраться в себе и избавиться наконец от двойных стандартов!

Юноша ясно представил, как черно-зеленый зепеллин разворачивается и все быстрее и быстрее удаляется прочь от мыса Горн… И его охватило ликование. Это же так просто! И чего он сомневался? Именно так, один за другим, они с Ёр выведут из игры значительную часть воздушного флота врага, и…

«Я не понимаю, чего ты ждешь?! Ну, действуй, наконец! Или тебе опять жаль врагов? А своих товарищей, Нику тебе не жаль?» – подстегнул голос Ёр, и, кажется, впервые юноша услышал в нем признаки живых эмоций. Нетерпение, досаду… предвкушение.

Ансель недоуменно взглянул на Ёр. Откуда эта неожиданная буря страстей?

Похоже, юноша подумал слишком громко, потому что глаза – темно-карие, цветом так похожие на его собственные, – уставились на него в упор.

«Меня создали, чтобы управлять людьми. Это моя основная функция, смысл моего существования. Долгие годы прошли в полном бездействии; иногда мне казалось, что уже никто и никогда не явится на Седьмое Небо за мной! И вот появляешься ты… И не даешь мне выполнить мое предназначение!»

Анселя настолько поразили слова Ёр, что на миг он даже позабыл о бое. Значит, Ёр страдает от того, что не выполняет свое предназначение. А летные камни? Выходит, они тоже страдают, когда не летают?

«Они другие, – проворчала Ёр, снова услышав мысли юноши. – И их, в отличие от меня, используют. Не то что ты».

«Аэролит не так опасен, как ты», – заметил Ансель.

На безмятежном лице Ёр появилось что-то похожее на усмешку.

«Не так опасен? Благодаря аэролитам появилась самая мощная воздушная армия мира. Армия, которая забрала множество жизней!»

«Благодаря аэролитам появилась наша Империя», – поправил Ансель.

«Благодаря аэролитам?» – переспросила Ёр.

«Ну да, ведь Империя начала строиться, когда появились первые авионеры…»

В голове у юноши раздался странный звук – словно кто-то разворошил кучу сухих листьев. Ансель не сразу понял, что Ёр так смеется. И напрягся: он не понимал, что сказал смешного.

Отсмеявшись, Ёр снова посерьезнела.

«Что ж, не хочешь вмешиваться в битву – оставь все как есть, пусть идет как идет. Я просто предлагаю. Да и то лишь потому, что чувствую, как ты переживаешь. Когда все закончится, решишь, что делать дальше».

«Когда все закончится?» – машинально переспросил Ансель, хотя на самом деле думал не над словами, а над тем, как уверенно Ёр об этом сказала; она словно и не сомневалась в ином исходе. Ансель и сам понимал, что шансов у них практически нет, и все же услышать об этом от других оказалось неприятно.

«Да, когда все закончится и от вашей Империи останутся руины, – повторила Ёр. – И вот тогда на них ты сможешь построить новый мир».

«Новый мир?…» – эхом откликнулся Ансель. Он смотрел в небо, с которого падали сбитые авиолеты и авионы, – и не видел их.

«Новый мир, – подтвердила Ёр. – Ты сможешь привести Арамантиду к тому будущему, которое ты для нее видишь. Сможешь улучшить ваше общество. Избавиться от изживших себя порядков, изменить закостенелые взгляды…»

Ансель невольно представил себе, как это могло бы быть. Сначала Ёр внушит лидерам врага, что им надо убираться вон. А затем можно и впрямь заняться улучшениями общества. Отменить этот дурацкий этикет для благовоспитанных джентльменов и раздельную валюту. Разрешить джентльменам учиться в университетах. Позволять им устраиваться на любую работу… О, это будет прекрасная новая Арамантида, где у всех, и у дам, и у джентльменов, будут равные права и все они получат равные возможности!

Юноша почувствовал волнение и трепет. Неужели это возможно? И неужели все это сможет сделать… он?.

«С моей помощью, конечно, – уточнила Ёр, которая, похоже, была в курсе его переживаний. – И да, это все будет возможно. Как только рухнет старый мир. А это случится уже скоро».

Ёр перевела взгляд на небо, Ансель проследил за ним и увидел, как падают сбитые авионы. Как сразу несколько пулеметных очередей прошивают оба крыла оставшегося без прикрытия золотисто-черного биплана генерала эр Спата и как та, уже начиная терять высоту, отчаянным рывком направляет свою летную машину прямо в ближайший к ней зепеллин…

Две «шпильки»…

Один «гусь»…

Одна «подушка»…

Лиса пыталась снова считать авиолеты, но, едва начав, бросала. Да, их падало больше, но это окончательно перестало иметь значение, слишком уж много сбивали авиолетов.

Темно-синяя «Молния» с яркими всполохами на боках по-прежнему оставалась в воздухе. Время от времени внимательно следящей за боем девочке казалось, что авионы составляют в небе одну большую сеть, а «Молния» – это игла, которая оказывается в тех местах, где сеть рвется, и зашивает появляющиеся тут и там стараниями врага дыры.

Упало несколько авиолетов…

Еще одна «подушка».

И – изумрудный «Кузнечик»… Буквально мгновение назад он летел наперерез трем вражеским авиолетам, атаковавшим золотисто-черный авион генерала, а сейчас беспомощно кувыркался к земле.

Лиса с трудом сглотнула и вытерла щеки. Холодный февральский ветер не успевал превращать слезы в льдинки, потому что из глаз постоянно катились новые – соленые, горячие…

«Гусь»…

«Шпилька»…

Болотный, весь в желтых звездах, авион командира Гранита, героически удерживавший атаку едва не дюжины авиолетов и до последнего защищавший золотисто-черный биплан генерала эр Спата…

Оставшуюся без прикрытия летную машину главнокомандующий прошило сразу несколько пулеметных очередей. Золотисто-черный авион накренился, заваливаясь на бок, но, прежде чем начать свое неумолимое падение к земле, он совершил какой-то сумасшедший рывок – и протаранил паривший неподалеку зепеллин. И только потом полетел к земле, сопровождаемый обломками вражеского летного аппарата.