Шалх действительно стоял на границе города. В поздних сумерках Крэйн и Лайвен, облаченные в длинные плащи, не вызвали интереса у местной черни – редкие жители спешили с наступлением темноты спрятаться под землю, шеерезы, выходящие на охоту в Урт, найдут чем поживиться даже здесь. Из спрятавшихся под гнилыми латаными шкурами шалхов доносился смех, громкие голоса. Пахло, как и должно пахнуть в подобных местах – скверно дубленой кожей, грязью, мочой и тайро, ко всему этому примешивался тонкий сладковатый аромат тайлеба. Крэйн сплюнул и выше натянул на лицо каяту – запах дурманящей травы, чуть не погубившей его вечность назад, до сих пор вызывал тошноту и неприятные воспоминания.

Внутри шалха было просторно, можно было стоять, не пригибая головы. Все убранство состояло из двух старых лежанок, маленького грубого стола и стоящего у стены сундука из крепкой сухой кожи. Поймав ее взгляд, Крэйн молча откинул крышку. Лайвен скривилась – внутри, уютно устроившись рядом, тускло бликовали хитиновые иззубренные лезвия самого неприятного вида, уродливые крючья, щипцы и иглы. Она не стала уточнять, для чего приготовлен такой богатый комплект орудий для увечья.

– Скоро должны быть, – сказал Крэйн, закрывая сундук и снимая с лица пропыленную каяту. – Я приказал, чтоб его брали немедленно.

– Прямо в центре?

– Он поселился в трактире, что возле вала. Место людное, да и стражи хватает, но опыт у моих людей есть. Возьмут быстро. Больше меня беспокоит шэд.

– Твой знакомый столь важен, что его судьба может заволновать шэда?

– Он жрец Ушедших, мелкая фигура. Но, по сообщению Сахура, за один Эно его дважды видели входящим в тор-склет. Это странно, не находишь?

– Действительно, не совсем обычно. Наш шэд не славится набожностью, да и вздумай он побеседовать со жрецом Ушедших, под боком всегда есть толпа местных… Может, он милостыню просил?

– Два раза? – усмехнулся Крэйн. – Ладно, подождем. Все выяснится в самом скором времени.

Он не ошибся. Лайвен не успела еще снять плащ, когда завеса над входом дернулась и внутрь тяжело упал массивный сверток, трепыхающийся и громко дышащий. Вслед за ним в шалх спрыгнул Сахур. Он был мокр от пота, перепачкан, но доволен.

– Взяли, – сказал он Крэйну. – Ребята мои снаружи, на всякий случай. Мало ли…

– Голову не разбили?

– Не крепко, только чтоб обмяк. Ну, пару зубьев, может, в суете и вышибли, не велика потеря.

– Хорошо. Освободи его.

Сахур взялся крепкими смуглыми руками за сверток и из него на землю выкатился небольшой человечек в простом дорожном плаще и черным татуированным узором жреца на лбу. Света заранее поставленных вигов хватило Лайвен, чтобы рассмотреть неудачливого гостя – он был пухл, с толстыми розовыми губами и быстрыми темными глазами. От страха жрец мелко дрожал и озирался.

– Доброго тебе Урта, Витерон, – тихо сказал Крэйн, всматриваясь в его лицо. – Как доехал?

– На… ма… Добрый Урт, господин Крэйн…

– В прошлый раз ты был увереннее. Что такое, Витерон? Ты уже забыл меня?

– Н-нет, мой шэл, что вы…

– Действительно, забыть меня сложно, – согласился Крэйн. – Я не из тех, которые быстро забываются. Правда, Сахур?

Сахур кивнул, обнажив в улыбке крепкие желтоватые губы. Он стоял у выхода, видимо, на тот случай, если пленник вздумает бежать. Но судя по лицу Витерона, тот был слишком раздавлен страхом, чтобы помышлять о побеге. Глаза его дергались, как виг с наполовину оторванными лапками, короткие пальцы заметно дрожали.

Исчез наполненный собственной важностью коротышка, который в прошлый раз покровительственно смотрел на него, это снова был тщедушный верткий жрец, в первый раз встреченный им еще в тор-склете Алдион, жалкий и напуганный.

– Я торопился, мой шэд, я очень торопился…

– Разумеется. Но я не буду торопиться, когда придется медленно опускать тебя ногами вниз в ывар-тэс, Витерон, можешь положиться на мое слово. Ты бросил меня, бросил подыхать за тысячи этелей от родного дома, изуродованного, нищего, готового отдать жизнь ради крошечной надежды. И ты предал мою надежду. Не из-за денег, только из-за тщеславия, из-за желания стать хоть на миг выше меня. Мне сложно сравниться с Ушедшими в добродетели, Витерон, но я им и не чета. Однако грехи я все же караю.

– Я искал! – выдохнул побелевший жрец. – Я думал, что найду необходимое средство, но… Действительно, мне это не удалось.

– Искал… – Крэйн задумчиво погладил пальцем жесткое лезвие стиса за поясом. – Как странно. Знаешь, как только у меня появилась возможность, я навел справки в Войде. Маленький городок за Морем, куда ты торопился. И знаешь, что? – Он сделал небольшую пазу. – Тебя там не было. Тебя там даже не знают. Ты не ездил в Войд, Витерон.

Жрец Ушедших молча смотрел на него и глаза его расширялись от страха. Кажется, только сейчас он понял, что ывар-тэс был помянут Крэйном не ради красивого слова.

– Где ты был, жрец?

Витерон не успел ответить. За него ответил Сахур.

– Караван из Алдиона, господин. Я хорошо знаю главного в охране, он из наших. Чернолобый двигался с севера, из Алдиона.

– Ясно… – Крэйн перевел взгляд на распростертого на земляном полу сжавшегося человечка с черной татуировкой. – Витерон?

– Во им-мя Ушедших…

– Что ты делал в Алдионе, Витерон? Почему твой путь, жестоко обманув тебя, не привел в Войд? Я жду ответа. И чем раньше я его услышу, тем позже начну обрезать лишние пальцы на твоей руке. Левой, конечно. Когда они закончатся, мне придется найти своему стису другое применение. Рассказывай.

– Мои планы изменились, – быстро заговорил Витерон, помимо воли пряча руки за спину. – Я не хозяин себе, совет жрецов потребовал моего присутствия на севере. Я не хотел, но не имел права ослушаться…

– Вздор, – бросил Крэйн, не переменившись в лице. – Ты лжешь мне в лицо, Витерон, а я когда-то уже предупреждал, насколько это опасно. Ты не такая крупная фигура, чтобы совет жрецов обращал на тебя внимание. Никто не мог заставить тебя свернуть с пути. И я жду ответа.

– Я говорю правду!

– Ты лжешь. Сахур!

Сахур одним быстрым движением подмял жреца под себя и завел ему руки за спину. Беззащитный Витерон закричал, глядя, как Крэйн неспешно становится напротив него и достает из-за пояса свой стис, лезвие которого отливало желтым в тусклом освещении шалха.

– Прекрати! – не выдержала Лайвен, лицо ее пылало. – Ты будешь пытать жреца?

– Мне придется этим заняться. У меня к нему очень много вопросов, но нет времени ждать, когда он соизволит правдиво на них отвечать. Не мешай.

– Скажу, скажу! – просипел Витерон, побелевшими глазами глядя на лезвие, почти коснувшееся его щеки. – Во имя Ушедших!..

– Скажи.

– Шэд Алдион, я был у него, – выдохнул жрец и, словно испуганный собственными словами, замолчал.