– Разожги камин! Да не жалей дров. А я поищу, во что обернуть тело.

– Я не хочу в этом участвовать. Пож…

Нож, который недавно был приставлен к горлу Станислава, воткнулся ей в живот по самую рукоятку. От неожиданности она не успела вскрикнуть. Тягучая боль скрутила внутренности. К ней вплотную придвинулось гневное лицо мужа.

– Как же я устал от твоих стенаний, – прошептал он. – Мне противен твой визжащий голос, твои отбеленные зубы, твой запах. Я дал тебе всё и получил взамен коварство. Ты самый неблагодарный человек на свете, Эля. О, я знаю, что ты могла бы мне сказать. Только до меня твои лживые плевки не долетят. Отправляйся в ад, сучка.

Он дотронулся до её горячих губ, а затем повернул нож, чувствуя, как на лезвие наматываются кишки.

– В наш дом забрался вор, дорогая. Он убил тебя, а я убил его. Филипп обезумеет от горя, тебя он всегда любил больше, чем меня. Что поделать, ты стала приносить слишком много убытков. Я разошлю приглашение на похороны всем твоим знакомым, об этом можешь не переживать. Передавай привет своей склочной матери. Терпеть её не мог.

Эльвира съехала вниз, запрокинув голову на бок. Троер какое-то время смотрел на мёртвую жену, тщетно пытаясь вызвать в себе хотя бы каплю сострадания. Напрасно. Измена жены не оставила ему выбора. Она встала в один ряд с теми, кто желал ему вреда. Её участь была решена в тот момент, когда загорелый болван явился к нему в кабинет со стопкой откровенных снимков. Эта история научила его тому, что доверять нельзя даже самым близким людям.

Он стёр с ножа свои отпечатки и вложил орудие убийства в неподвижную ладонь наёмника, посчитавшего себя умнее других. В общих чертах рассказ для полиции не отличался от правды: они с женой катались по поместью, когда на них напал грабитель. Супруга сбежала, а двое мужчин прошли в дом, где разыгралась трагедия. Эльвира Троер погибла, спасая мужа. На памятник он не поскупится.

Перед тем как звонить в полицию, желательно бы отшлифовать детали легенды. Но сначала надо закончить ещё одно паршивое дело.

Станислав Троер перешагнул через труп нанятого им с помощью посредника человека и извлёк из сейфа две запасные обоймы к пистолету. В горле першило от пороховых газов. Перед тем как отправиться в берёзовую рощу он спустился в погреб и вдоволь напился вина.

Глава 19. Эта странная жизнь

Роман лежал на заднем сиденье со связанными за спиной руками. Вздёрнутые к пятой точке ноги соединялись с руками верёвкой и страшно онемели за то время, что он находился в отключке. Как бы он ни напрягал мышцы, крепкие узлы не поддавались, лишь больнее вгрызаясь в кожу. За окнами «Киа» сквозь тёмную дымку ночи виднелись деревья. Когда они практически одновременно очнулись, убийцы в салоне не было. Он заранее подготовил флакон с едкой дрянью, и накинул каждому на лицо пропитанную ей тряпку перед выездом из подземного гаража. Хитрая сволочь и тут их переиграл.

Писатель думал об идее нового романа, который напишет по мотивам свалившихся на них злоключений, если им удастся выжить. Ещё он думал о близких ему женщинах – Яне, вдохнувшей в него искру жизни, и дочери, без которой многое потеряло бы смысл. Он обязан уцелеть, чтобы сказать им спасибо.

– Как успехи? – обратился он в темноту.

– Не получается, – раздался запыхавшийся голос Антона с переднего сиденья. Сцепленные вокруг верхнего поручня руки после долгих попыток высвободиться обмякли. – Узлы сделаны на совесть.

– У меня та же история. Как ты себя чувствуешь?

– Тошнит уже меньше. Чем бы этот гад нас ни усыпил, по мозгам оно бьёт эффектно.

– Повезло, что эта сволочь не заклеила нам рты. Со скотчем на губах захлебнуться рвотой проще простого. Эл, как ты там?

Запертый в багажнике Эл глухо рассмеялся:

– Из-за натянутой шторки здесь темно как в зад… хотя откуда мне это знать. В общем, я в наручниках и не могу толком пошевелиться из-за запасного колеса, в которое продеты мои руки. Раны вновь кровоточат, а голову будто просверлили перфоратором. Меня дважды стошнило, вы это, конечно, слышали. Так что я в полном порядке, дружище. Бравада у тебя в квартире аукнулась мне сполна. Ладно этот мерзавец не вырезал из меня фунт мяса. Вы не пробовали перепилить верёвки?

– Чем? – Роман почесал нос об обивку, чего не мог сделать с другими частями тела.

– Это твой автомобиль, Пол.

– Ничего не приходит на ум, голова всё ещё плывёт. Антон, можешь включить свет в салоне?

– Попробую. – Антон заёрзал на сиденье, стараясь достать головой до выключателя. После пятой попытки он притих. – Извините, я бесполезен. Моё тело мне не принадлежит. Кажется, ноги дополнительно привязаны к чему-то под сиденьем.

– Нам бы сейчас пригодился осколок стекла или зеркала. Постарайся оторвать зеркало зубами.

– Ты о зеркале заднего вида или том, что под козырьком?

– Любое зеркало, Джордж.

– Чёрт, нет! Я не дотянусь до них. – Антон покосился на запотевшее окно. – Только не предлагай мне разбить головой боковое стекло! Она этого не выдержит.

– Не буду, – тихо сказал Писатель. – Остаётся ждать, когда за нами придут. Действовать придётся по обстановке.

Изнутри багажника послышались слабые удары. Это Эл отчаянно желал вырваться на свободу, сбивая скрюченные колени в кровь. Будь у него свободны руки, может, он бы и придумал, как выбраться из западни. В стреноженном положении он мало что мог предпринять.

– Где мы находимся? – с досадой поинтересовался он. – Вам что-нибудь видно?

– В лесу, Эл, – ответил писатель. – Кажется, нас окружают берёзы. Думаю, убийца отправился на рандеву к Троеру. И либо они договорятся, либо секьюрити миллиардера уже закапывают тело в саду. Ни один из вариантов нас не устроит. Не хотелось бы попасть в лапы к фанатику или умереть в лесу от обезвоживания.

Антон прищурился, вглядываясь в темень за стеклом.

– Очень похоже на заброшенную рощу. Повсюду трава и кустарники. Всё сливается в грязное пятно. – Он вздохнул. – На нас обязательно кто-нибудь наткнётся. Нас спасут, вот увидите.

– С радостью бы разделил с тобой надежду, да не получается при всём желании. Выбраться из осиного гнезда будет непросто. Эл, ты там живой?

– Не дождёшься, Пол.

– Я должен вам кое в чём признаться, – простонал Антон.

– Давай, Джордж, сейчас подходящий момент для откровенных историй. Эл, ты слушаешь?

– Да, эта способность мне по-прежнему доступна. Если твоё признание заставит нас с Полом покраснеть, лучше повремени с этим, Антон. Тебе будет