волков снаружи. А это была атака, удары по её хлипкому деревянному дому теперь почти не прекращались. Я боялся, что даже если облака закроют луны, нападение не прекратится. Волки были возбуждены и жаждали крови.

Клаудия открыла дверь, за которой оказалась комнатка, размером со стенной шкаф. Там оказался биотуалет, который определённо пришёл из моего мира.

– СОРТИР! – сказала она. – ЕСЛИ ПРИСПИЧИТ НОЧЬЮ! НЕ БОЙСЯ РАЗБУДИТЬ МЕНЯ – Я СПЛЮ, КАК УБИТАЯ!

Я в этом не сомневался, зная, что она глухая, как пень, но подумал, что туалет не понадобится, если волки прорвутся внутрь. Ни сегодня, ни когда-либо вообще. Мне казалось их там десятки, жаждущих попасть внутрь, пока Клаудия проводила экскурсию по своему дому.

– ТЕПЕРЬ ОБРАТИ ВНИМАНИЕ НА ЭТО! – сказала Клаудия. Тыльной стороной ладони она отодвинула панель рядом с туалетом. Внутри был автомобильный аккумулятор с клеймом «Эй-Си-Делко» на боку. К контактам были подсоединены клеммы. Провода вели к чему-то наподобие преобразователя напряжения. Ещё один провод выходил из преобразователя и соединялся с выключателем, похожим на обычный. Клаудия широко улыбалась.

– ЭТУ ШТУКУ ПРИНЁС АДРИАН, И БЛЯДСКИЕ ВОЛКИ ОХ КАК НЕНАВИДЯТ ЕЁ!

«Трус делает подарки», – подумал я.

Она щёлкнула выключателем. Последовал оглушительный беспорядочный шум, похожий на вой десятка автомобильных сигнализаций, усиленный в пятьдесят или сотню раз. Я прикрыл уши руками, опасаясь, что иначе оглохну, как Клаудия. Через десять-пятнадцать долгих секунд она снова щёлкнула выключателем. Я осторожно убрал руки от ушей. В большой комнате Радар лаяла как обезумевшая, но волки притихли.

– ШЕСТЬ ГОВОРИЛОК! ЭТИ УБЛЮДКИ УНОСЯТСЯ В ЛЕС, БУДТО ИМ ПОДПАЛИЛИ ХВОСТЫ! КАК ТЕБЕ ЭТО НРАВИТСЯ, ШАРЛИ? КАК ПО-ТВОЕМУ, БЫЛО ДОСТАТОЧНО ГРОМКО?

Я кивнул и похлопал себя по ушам. Ничто не могло долго противостоять этому звуковому шквалу.

– ЭХ, ЕСЛИ БЫ Я ТОЛЬКО МОГЛА ЕГО СЛЫШАТЬ! – сказала Клаудия. – НО Я ЧУВСТВУЮ ЕГО ЗУБАМИ! ХА!

Я продолжал держать блокнот и карандаш; написал строчку и протянул блокнот: «Что будет, когда сядет аккумулятор?»

Она задумалась, затем улыбнулась и погладила меня по щеке.

– Я ДАЮ ТЕБЕ КРОВ И ПИЩУ, ТЫ ПРИНОСИШЬ МНЕ ДРУГОЙ! СПРАВЕДЛИВАЯ СДЕЛКА, ЮНЫЙ ПРИНЦ? Я СКАЖУ «ДА»!

8

Как и у Доры, я спал возле плиты. В ту ночь я не лежал без сна и не размышлял о своём положении; в качестве подушки Клаудия выдала мне стопку полотенец, и я отключился сразу, как только моя голова коснулась их. Через две секунды – так мне показалось – она разбудила меня. На ней было длинное пальто, украшенное бабочками, – ещё одна работа Доры.

– Что? – спросил я. – Дайте поспать.

– НЕ, НЕ, НЕ! – Она была глуха, но отлично поняла, что я сказал. – ВСТАВАЙ, ШАРЛИ! ТЕБЕ ДАЛЕКО ИДТИ! ПОРА ПРИСТУПАТЬ К СВОЕМУ ДЕЛУ! К ТОМУ ЖЕ Я ХОЧУ КОЕ-ЧТО ТЕБЕ ПОКАЗАТЬ!

Я попытался лечь обратно, но она снова потянула меня, заставив сесть.

– ТЕБЯ ЖДЁТ СОБАКА! Я ПРОСНУЛАСЬ ЧАС НАЗАД! И СОБАКА ТОЖЕ! Я СНОВА НАМАЗАЛА ЕЁ ЛАПЫ, И ОНА ЧУВСТВУЕТ СЕБЯ БОДРО! ПОСМОТРИ!

Радар стояла рядом с ней, виляя хвостом. Увидев, что я смотрю на неё, она уткнулась носом в мою шею, затем лизнула в щёку. Я встал. Мои ноги ныли, руки и плечи ещё хуже. Я покрутил руками, десяток раз поднял и опустил плечи – так разминаются во время предсезонной футбольной тренировки.

– ИДИ СДЕЛАЙ СВОИ УТРЕННИЕ ДЕЛА! ПОТОМ Я ПРИГОТОВЛЮ ДЛЯ ТЕБЯ ЧТО-НИБУДЬ ТЁПЛОЕ!

Я прошёл в маленькую ванную, где она оставила мне таз с тёплой водой и кусок твёрдого жёлтого мыла. Я отлил, затем умыл лицо и руки. На стене висел маленький квадратик зеркала, не больше автомобильного. Оно было затёртое и заляпанное, но наклонившись, я увидел себя. Выпрямился, повернулся, чтобы уйти, затем снова посмотрел в зеркало, более внимательно. Мне показалось, что мои тёмно-каштановые волосы немного посветлели. Так бывает летом, после дней, проведённых на солнце, но здесь не было солнца, только низкие облака. Разумеется, за исключением ночи, когда облака расходились, чтобы пропустить лунный свет.

Я отмахнулся, посчитав, что виной всему свет единственной масляной лампы и мутный осколок зеркала. Когда я вернулся, Клаудия подала мне толстый ломоть хлеба, обернутый вокруг двойной яичницей-болтуньей. Я проглотил его, как волк (не знаю, уместен ли это каламбур).

Клаудия протянула мне рюкзак.

– Я ПОЛОЖИЛА ВОДЫ И ХОЛОДНОГО ЧАЯ! БУМАГУ И КАРАНДАШ ТОЖЕ! НА ВСЯКИЙ СЛУЧАЙ! ТВОЯ ТЕЛЕЖКА ОСТАНЕТСЯ ЗДЕСЬ!

Я покачал головой и изобразил, как берусь за ручки.

– НЕ, НЕ, НЕ! ТЫ ПОЕДЕШЬ НА МОЁМ ТРЁХКОЛЁСНИКЕ!

– Я не могу взять ваш велосипед!

Она отвернулась и не слышала.

– ПОШЛИ, ШАРЛИ! СКОРО РАССВЕТ! ТЫ ЖЕ НЕ ХОЧЕШЬ ОПОЗДАТЬ?

Я последовал за Клаудией к двери, надеясь, что она не откроет её стае голодных волков. Их не было, а в направлении города, который мальчик назвал одержимым, облака расступились, и я мог видеть россыпь звёзд. На обочине Королевской дороги стоял большой трёхколёсный велосипед Клаудии. Объёмная корзина сзади была выстлана чем-то белым и мягким, похожим на флис, там-то и должна была ехать Радар. Я понял, что на велосипеде будет гораздо легче и быстрее, чем тянуть тележку. Но было ещё кое-что, даже лучше.

Клаудия наклонилась и поднесла фонарь к огромному переднему колесу.

– ШИНЫ ТОЖЕ ПРИНЁС АДРИ! РЕЗИНОВЫЕ! Я СЛЫШАЛА О НИХ, НО НИКОГДА НЕ ВИДЕЛА! МАГИЯ ИЗ ТВОЕГО МИРА, ШАРЛИ, И ТИХАЯ МАГИЯ!

Это убедило меня. Никаких переживаний из-за стучащих по мостовой колёс.

Я указал на велосипед. Указал на себя. Похлопал себя по груди в районе сердца.

– Я верну его, Клаудия. Обещаю.

– ТЫ ВЕРНЁШЬ ЕГО МНЕ, ЮНЫЙ ПРИНЦ ШАРЛИ! Я НЕ СОМНЕВАЮСЬ! – Она похлопала меня по спине, а затем машинально шлёпнула по заднице, что напомнило мне о тренере Харкнессе, когда он посылал меня в защиту или на замену. – ВЗГЛЯНИ НА ЯСНОЕ НЕБО!

Я взглянул. Звёзды потускнели, небо над городом Лилимар приобрело красивый персиковый оттенок. Подобное можно увидеть во время рассвета в тропиках, но сам я никогда не видел ничего похожего. Радар сидела между нами, запрокинув голову и принюхиваясь. Если бы не гадость, вытекающая у неё из глаз, и её худоба, я бы решил, что с ней всё в порядке.

– На что мы смотрим?

Клаудия не ответила, так как не видела моих губ. Она смотрела в сторону города, где возвышались башни и три высоких шпиля, чёрные на фоне