– Здравствуй, красавица!

Клер от испуга вскрикнула. Фелиция удивленно вскинула брови, рассматривая сквозь прорези карнавальной маски ужас в глазах служанки.

– Я такая страшная в этом наряде?

Завуалированная угроза в вопросе заставила Клер убедить госпожу в обратном. Облегченно выдохнув, та выдавила из себя улыбку – обижать сестру Леверна совсем не хотелось.

– Ты, увидев меня, так резко развернулась и пошла в другую сторону, что я задалась вопросом: мой образ настолько удачен или же ты убегала в противоположную сторону по другим, более серьезным причинам? – допытывалась Фелиция, недовольно прищурив глаза.

– Я просто хотела… – Клер нацепила извиняющуюся улыбку. – Найти брата и вместе с ним поприветствовать вас.

– А-а-а. – Фелиция мгновенно остыла. – Вижу, платье пришлось впору. Я определенно гениальна, – резюмировала она. Для спутницы Леверна она не пожалела лучшего своего платья.

Фелиции не хотелось разряжать Клер как элегантную розу – пусть для разнообразия в зале побудет и кустарный пион с тонкими лепестками, на который так походила ее новая знакомая.

И среди бесчисленных творений хозяйки нашлось платье впору – с зеленым лифом и бледной многослойной юбкой. Ажурная маска, придерживающая распущенные волосы, скрывала верхнюю часть лица – Фелиция и не узнала бы гостью, если бы сама не выбирала наряд.

– А ты все причитала: я же служанка, зачем мне на маскарад, – передразнила девушку Фелиция, радуясь, что милый утенок, стоило его принарядить, вполне сошел за лебедя, пусть и запуганного. – Да уж… – Дочь Флоресов едва сдержала желание закатить глаза. – Пойдем, дорогая, покажемся Маркусу. – И, не дав Клер времени опомниться, она потащила жертву на импровизированный алтарь. Фелиция понимала риск, но также знала об исходе своей затеи и считала, что игра стоит свеч.

Добраться до Маркуса оказалось не так просто, как можно было подумать, – на их пути появился Леверн.

Рыцарь, как и его кровные родственники, проигнорировал и маску, и головной убор. Леверн и не подозревал, насколько он был сейчас схож с Маркусом: такой же ледяной взгляд, поджатые губы, явное раздражение. Меч, спрятанный в кожаных ножнах, подобранных под праздничный наряд, нарушал все правила приличия, но никто не спешил указать рыцарю на столь явный промах. Фелиция могла поспорить, что любому, кто посмеет отпустить такое замечание, пришлось бы покинуть праздник на чужих руках – живущий вне стен родного дома братец оказался в поместье и потерял остатки манер и здравомыслия. Не далее как вчера, если верить слугам, он открыл дверь в кабинет старшего брата ногой. «Хотя мог бы и повежливее», – обиженно подумала женщина, но не пожалела для брата улыбки.

Леверну же было далеко до радужного настроения сестры – этот дом был для него одним сплошным раздражителем. Возможно, стены старинного поместья были ни при чем, но дорогие родственники, коих тут было много, справлялись с задачей превосходно. И хоть сейчас перед ним была самая нормальная, по мнению Леверна, представительница их рода, не считая почившего деда Флореса, он все равно не мог до конца умерить злость, зная, что – и это после его рассказа! – ненаглядная сестра вела Клер прямо к Маркусу.

– Отпусти руку. – Его тон был спокоен, и только поджатые губы выдавали не самый доброжелательный настрой.

– Надо же – ни приветствия, ни объятий! – Фелиция отнюдь не чувствовала себя виноватой. – А что случилось, драгоценный братик? Ты болен, и только прекрасные ручки моей новой подруги способны тебя вылечить? – Она испытывала явное удовольствие, наблюдая, как тяжелеет его взгляд.

– Зачем ты вела ее к Маркусу? – Голос рыцаря приобрел новый оттенок, в котором сестра распознала злость.

– Чтобы у него не возникло сомнений, что вы пришли, братец, – назидательно, будто неразумному ребенку, пояснила Фелиция. – Или ты считаешь, что будет лучше, если он сам через пару часов озадачится вашим отсутствием? Пошлет на поиски слуг, которые быстро найдут вас у запряженной кареты? Или лучше сейчас пустить ему пыль в глаза? – Женщина перевела дух и продолжила намного тише. – Неужели ты думаешь, что я позволю Маркусу обидеть Клер в моем присутствии? После всего услышанного?

Леверн не ответил.

– Не будешь спорить? – Молодая женщина хлопнула в ладоши. – Неужели? За это нужно выпить. – Она с сияющей улыбкой окликнула слугу, и тот немедля поднес им вино.

– Давай, братец, за семейные узы! – Насильно пихая в руки Клер и Леверна бокалы с вином, Фелиция добавила: – И за доверие, особенно к тем, кто желает тебе добра. – Произнеся тост, молодая женщина залпом осушила бокал, не обращая внимания на застывшего в немом удивлении младшего брата.

«Повержен и недееспособен», – мысленно объявила конец краткой дуэли женщина. Лицо сводило от накативших слез, но Фелиция держалась. Она не будет плакать лишь потому, что сегодня Леверн не доверяет ей. У нее всегда есть завтра, а после еще дни и, если понадобится, годы – она завоюет его доверие постепенно, а после приложит все силы, чтобы вернуть брата в семью.

– Я, так уж и быть, сделаю все сама. Передам Маркусу, что вы восхищены маскарадом и его организаторскими способностями, но лишены дара речи от восторга, поэтому не поприветствуете хозяина лично. Не теряйтесь из виду, – напомнила Фелиция и, отвесив шуточный поклон в сторону младшего брата, направилась к Маркусу сглаживать острые углы отношений между родственниками. Она решила, что будет связующим звеном между потерянными в водовороте жизни цепями семейных уз.

Совсем неделикатно протискиваясь между гостьями с тиарами на головах, Фелиция не преминула отпустить замечание:

– Прекрасных дам сегодня больше, чем достойных кавалеров! Предлагаю леди перейти на простых слуг. – И, отворачиваясь от обозленных девушек, что не рискнули ей ответить, старшая дочь Флоресов испытала непонятное ей самой разочарование.

Леверн проводил сестру взглядом. Он заметил Фелицию с Клер, как только зашел в зал, но не успел сделать к ним и шагу, как его окружили гостьи, признав в нем члена семьи Флоресов. Жалея, что упрямство не позволило ему надеть маску, Леверн постарался как можно быстрее избавиться от назойливых девушек, расточавших свое обаяние. Многих из них он уже видел: некоторые часто появлялись на званых ужинах в поместье, другие – в королевском замке. До его побега родители, в редкие моменты присутствия сына дома, устраивали настоящий парад невест, надеясь, что он хотя бы выгодным браком принесет пользу их имени.

Сейчас же Клер стояла напротив, пытливо рассматривая его, и Леверн понимал, что она попросит объяснений. Ухватив ее ладонь, обтянутую шелковой перчаткой до самого локтя, он с неодобрением покосился на оголенные плечи подруги. Клер замялась.

Путь из зала к просторному коридору, тянущемуся вдоль всего второго этажа, они одолели за пару минут. Не единожды рыцаря пытались остановить, но ни прекрасные дамы, которые словно не видели следующую за наследником Клер, ни благородные господа не удостаивались и слова – один взгляд, полный холодного предупреждения, был им ответом. Леверн остановился возле окна в коридоре и молча протянул Клер свой камзол, в обмен стянув с ее лица позолоченную маску – она бабочкой полетела вниз на каменный пол. Внутри Леверна отчего-то пела неуверенность – он впервые не знал, что сказать.