– Трудно ответить на этот вопрос. Больше всего иногданенавидят тех, кто помог в трудную минуту, – вздохнул Олег. – Кстати,их соседка Анна Петровна чуть не умерла от ужаса, увидав, как Анастасия насвоих двоих выходит из лифта. А переварив новость, мигом бросилась в милицию иобвинила младшую Леонову в смерти сестры. Мы стали проверять информацию идокопались до истины. Обидно лишь, что эта жаба Настя не понесет никакогонаказания.

Забежав вперед, скажу, что муж оказался прав. Абсолютноневозмутимая Настя лишь пожимала плечами:

– Дурацкая шутка, глупый розыгрыш. Думала удивить Полю,вовсе не собиралась брать деньги, хотела вечером вернуться и показать ей, какловко умею ходить.

Опомнившийся Федор дул в ту же дуду. Словом, негодяевотпустили, и я не знаю, где они теперь. Небось живут в квартире, продатькоторую вынуждали несчастную Полю.

– Эта ситуация очень похожа на игру в крысу, –сказал Олег, – в детстве занималась такой забавой?

– Нет, – покачала я головой, – в нашем двореразвлекались иначе. А что это за игра в крысу?

Олег хмыкнул:

– Играющие делятся на две команды. Одна из них должнавыбирать крысу, но члены второй команды не знают, кто избран. Дальше все,включая крысу, начинают бегать. Ее задача поймать кого-нибудь. Усыпивбдительность игроков, крыса неожиданно хватает кого-нибудь за плечо со словами:

– Я крыса, ты попался!

Ну и дальше все по новой. Весь фокус в том, что крысойоказывается тот, на кого меньше всего думаешь!

Я только вздохнула и ничего не сказала.

Жизнь участников произошедших событий потекла своим чередом.О Насте и Федоре я уже рассказала и вспоминать еще раз об этих гадюках мне,честно говоря, совсем не хочется. Настоящего Ярослава Рюрикова арестовали, и онсейчас ждет суда. Надеюсь, что никакие припрятанные деньги не помогут емуизбежать ответственности. Подлинный Сироткин оказался на свободе, пока подподписку о невыезде. Его участь тоже будет решать суд, но Олег говорит, чтоЯков отделается условным сроком. Он сейчас работает на мебельной фабрике,Валентина по-прежнему щелкает калькулятором в бухгалтерии. Ее талияподозрительно располнела, и на свет скоро явится новорожденный. А посколькуребеночку нужна бабушка, Яков собрался с духом и явился к матери. Та,разглядывая чужое лицо, долго отказывалась верить в то, что видит невесть каквоскресшего сына. Убедила ее большая родинка, расположенная на левой лопаткемужика, да еще то, что он назвал потайное место, куда Клавдия Васильевна прячетденьги. Теперь они живут все вместе, на «какашкиных двориках». Квартира возлеТаганской площади сдана, а у соседей по двору чуть не приключился массовыйинсульт, когда они услышали новость о воскресении Сироткина.

Агентство «М. и К°» по-прежнему дурит доверчивых людей,пресечь его деятельность оказалось невозможно. Хитрый владелец, оказывается,зарегистрировал контору как… «Салон по оказанию оккультных услуг». А сотрудникиподобного места просто обязаны общаться с нечистой силой.

Мы с Томочкой ведем прежний образ жизни. Семен и Олег, каквсегда, пропадают на работе, Кристя отправилась в спортлагерь в Болгарию. Кошкидрыхнут целый день, Дюшка тоже. Наша собака теперь беспрестанно ест, и яискренне надеюсь, что она принесет не очень много щенков.

Двадцатого июня провожали Пешковых.

Пока Даня бегал на проспект за машиной, мы с Томочкой каталимладенцев и умилялись: такие они хорошенькие, завернутые в одинаковые одеяльца,только шапочки разные: у Костика зеленая, у Ники красная. Наконец прибылавтомобиль. Со всеми почестями мы усадили внутрь Анелию… Поцелуи, слезы, клятвыв вечной дружбе… Затем в чуть припахивающее бензином нутро наемного экипажавлезла Иришка, нежно прижимая к себе Костика. Даня сел возле шофера. Взвизгнувна повороте, такси исчезло. Мы двинулись домой.

– Томочка, – раздался крик.

Возле подъезда притормозило еще одно такси. Из неговыскочила Машка Родионова:

– Девочки, спасибо, как там Светка? Не измучились сней?

– Кто? – спросила я.

– Дочка моя, – верещала Машка, – решила ееСветланой назвать.

Я глянула на мирно сопящую Нику и проговорила:

– Чудный ребенок, просто ангел.

– Иди к маме, кошечка, – засюсюкала Машка, –мамусечка тебя больше никому никогда не отдаст, ах ты, моя ягодка. Мы поднялисьнаверх. Томочка принялась заваривать чай, Машка разворачивала Нику.

– Что это? – раздался через секунду дикийвопль. – Нет, что это такое?!

У Томы из рук выпал чайник, а я от неожиданности заорала:

– Где?

– Здесь, – вопила Машка, тыча пальцем в голуюНику, – здесь, здесь…

Недоумевая, что могло случиться, мы кинулись к дивану иувидели… мальчика.

– Как, – бормотала Родионова, – почему,откуда? Его не было…

Не говоря ни слова, мы ринулись с Тамарой в прихожую. Язакутывала Костика, нашаривала туфли. Также молча мы вылетели на проспект, занами неслась в домашних тапках рыдающая Родионова.

Поезд еще стоял у перрона, когда, отталкивая локтямипроводницу, мы влетели во второе купе.

– Ты перепутала детей, – заорала я.

Ирина побледнела:

– Не может быть. Взяла Костика – он был в краснойшапке.

– Нет, в зеленой, – ответила Томочка, отдуваясь.

Словно сговорившись, младенцы заорали.

– Дай сюда, – завизжала Машка и выдрала у Анелиииз рук Нику-Светлану, – верни немедленно мою дочь!

– Поезд Москва–Волгоград отходит с третьегопути, – ожило радио, – провожающих просят покинуть вагоны.

Мы начали бестолково обниматься, потом, оставив семействоПешковых в купе, выскочили на перрон, где уже стояла обозленная МашкаРодионова. Поезд, тихо лязгнув, медленно двинулся вперед. Внезапно Иринавысунулась в окно:

– Ждем вас в августе, с Никой. Всех вместе, Дюшку,Клеопатру и Сыночка тоже, приезжайте.

Мы с Томусей закивали. Иришка выкрикнула:

– Никогда не забуду того, что вы для меня сделали…

Поезд рванулся и исчез.

– Я тоже не забуду, – прошипела МашкаРодионова, – доверила им ребенка! Безответственные особы! Как моглиперепутать младенцев?!