– Виола, – повторила дама хрипловатыммеццо, – ты куда, дорогуша, садись, подвезу! В какую сторону собралась?Если в сторону Ленинградского шоссе, это мне по пути.

Я слегка замялась. Совершенно не узнаю тетку, а она ведетсебя со мной, как добрая подружка.

– Виолочка, – удивилась тетка, – ты чего, неузнала меня? Я же Оля, из первого подъезда. Вот уж не думала, что такизменилась. Во вторник из больницы вышла, и, пожалуйста, уже никто и нездоровается, обидно даже. Конечно, болезнь не красит, но чтобы так! Что, такплохо выгляжу?

Я подошла поближе к раздолбанной машине. Автомобиль этотзнаю, он стоит тут, возле соседнего подъезда, но, убей бог, не помню, кто нанем катается, вроде какая-то дама.

Оля горестно вздохнула:

– Да уж, изменилась я до невероятности, вчера Томочкасо мной не поздоровалась…

Отчего-то упоминание имени Тамары полностью меня успокоило.

– Конечно, Олечка, – фальшиво-бодро воскликнулая, – естественно, я тебя узнала, с чего это тебе пришло в голову, что тыизменилась? Просто жевала ириску, и зубы не сразу разлепила… Выглядишьпрекрасно, похорошела, похудела, никто не скажет, что ты только что из больницывышла. А за предложение подвезти большое спасибо. Как раз к «Речному вокзалу»направляюсь.

– Садись, – повеселела соседка, – в мигдомчу…

Она явно приободрилась, услыхав комплименты.

Я подошла к машине, села на переднее сиденье и посмотрела наОлю. Вблизи она выглядела совершенно ужасно. Лицо слишком сильно намазанотональным кремом, над верхней губой чернела полоска, наверное, у нее проблемы сгормонами, отсюда и повышенная волосатость. И я ее совершенно не помню!

– Смотри, – хихикнула соседка, вытаскивая изсумочки какой-то странный предмет, похожий на ярко-розовый пистолет. Этакоеоружие для Барби.

– Что это? – удивилась я.

– Потрясная штука, – продолжала веселиться Ольга.

Не успела она закрыть рот, как кто-то накинул на машину брезент,и наступила кромешная темнота, а потом пропали и все звуки.

Я бежала по темному лесу, плохо понимая, как оказалась вдебрях Амазонки. По лицу били свисающие с деревьев лианы, кричали экзотическиептицы, а от неожиданно возникшего на пути болота начали подниматься ядовитые,отвратительно пахнущие испарения. Внезапно темная вода рванулась вверх иоблепила мое лицо. Я взвизгнула и принялась махать руками, пытаясь отодрать относа смердящую массу…

– Просыпается, – донесся далекий, странно знакомыйголос:

– Эй, Вилка, очнись, ты меня слышишь?

– Очень хорошо, – хотела было сказать я, нокаменно-тяжелый язык даже не пошевелился.

– Вилка, – настаивал мужчина, – ну же…

По лицу пробежалась холодная жидкость.

– Не надо, – проблеяла я.

– Уже лучше, – одобрил собеседник и ухватил меняза плечи, – давай, давай…

Из серого мрака возникло лицо Олега, и я поняла, что глазаоткрылись. Комната покачивалась вверх-вниз… Около мужа стояла Томочка,сжимавшая в руках дурно пахнущую ватку.

– Мы на корабле? – прошептала я.

– На корабле? – поднял вверх брови супруг. –Отчего тебе такое в голову пришло?

– Стенки шатаются.

– Сейчас остановятся, – каменным голосом процедилОлег и велел: – А ну, отвечай немедленно, что это?

Скосив глаза в сторону, я увидела сумку, набитуюстодолларовыми бумажками, и, едва не скончавшись от приступа тошноты,промямлила:

– Деньги, то есть не банкноты, вернее, не настоящие…

– Где взяла?

– На цветном ксероксе отпечатала.

– Подделка казначейских билетов во всем мире строгокарается, – отчеканил муженек, – понимаешь, что тебе светит хорошийсрок, а?

Я попыталась, еле ворочая тяжелым языком, объяснить сутьдела.

– Хотела отдать их одному человеку…

– Зачем?

– Ну розыгрыш…

– Шутка-малютка, – протянул Олег ипоинтересовался: – А ну, колись быстро, зачем в клинику Чепцова уборщицейпристроилась? Отвечай, живо!

– Еще шланг с песком возьми, – обозлилась я, плохопонимая, как поступить.

Собственно говоря, давно собиралась рассказать супругуправду, но как только человек начинает беседовать со мной хамским образом, уменя моментально пропадает желание с ним откровенничать.

– Я никогда не заходила в клинику Чепцова, даже неслышала про такую!

– Врешь!

– Как ты смеешь так со мной разговаривать!

– Запросто. А как еще поступать с вруньей?

– Никогда не вру!!!

– Ой, не смеши.

– Ну, во всяком случае, делаю это не слишком часто!

– Сейчас как раз и настал подобный случай, –хмыкнул муженек, – ты, моя честная, не только бегала по коридорам сошваброй, но еще получила от одного из больных, мужчины с забинтованным лицом,200 рублей для покупки сигарет «Парламент», а когда принесла пачку, он велелсдачу оставить себе. Неужели столь большой объем чаевых не удивил?

– Нет, мне там одна тетка дала десять долларов, нооткуда ты знаешь про мужика? – удивилась я. – Мы там были с нимвдвоем, больше никого…

– И тебя не насторожил его голос?

– Голос как голос, – пожала я плечами, –обычный, как у всех. Ну что в нем было особенного?

– Ничего, – со вздохом ответил Олег, – простоэто был мой голос!

– Твой голос? – изумилась я. – А как оноказался у того мужика?

Муж внимательно поглядела на меня:

– Одолжил.

– Одолжил! Такого не бывает!

– Конечно, не бывает, – хмыкнул супружник, –ну, теперь поняла?

– Что?

– Кто дал тебе деньги.

– Кто?

– Я!

– Ты?!!

– Ага.