— Это стоило мне сумочки и всего того, что в ней находилось.

— Не беспокойтесь, Доминик. Я возмещу вам убытки.

— Потерю некоторых вещей возместить невозможно.

— Вы намекаете на свою золотую зажигалку?

Жаклин почувствовала, как у нее спазмом перехватило желудок. Она вспомнила, как рассматривал со всех сторон ее зажигалку Юсеф, когда они ехали на конспиративную квартиру в Хонслоу. «Господи! — подумала она. — Тарик все знает!» Она решила переменить тему.

— На самом деле я думала о своем паспорте.

— Паспорт тоже можно заменить. Я отведу вас во французское консульство в Монреале. Вы скажете, что ваш паспорт потерян или украден, и они через некоторое время выдадут вам новый.

«Ну нет, — подумала Жаклин. — В консульстве быстро выяснят, что паспорт на имя Доминик Бонар — поддельный, а я не хочу закончить свои дни в канадской тюрьме».

— Скажите, а почему все эти люди за вами следят?

— Потому что они хотят знать, куда я езжу и с кем встречаюсь.

— Но зачем им это?

— А затем, что они не хотят, чтобы я преуспел в своей миссии.

— Что же это за миссия, которая вызывает озабоченность у столь многих людей?

— Я просто хочу привнести немного справедливости в так называемый мирный процесс. Я не могу допустить, чтобы мой народ принял в виде милостыни от израильтян и американцев малую толику тех земель, которыми палестинцы владели по праву испокон веку. Фактически израильтяне и их союзники предлагают нам крохи, которые упали с их обильного стола. А мне крохи не нужны, Доминик. Я хочу заполучить всю буханку.

— Полбуханки лучше, чем ничего.

— Простите, но я не могу с вами согласиться.

Из снежной круговерти выплыло придорожное объявление. Американская граница находилась от них в трех милях.

— Куда вы меня везете? — вскрикнула Жаклин.

— На ту сторону.

— Неужели вы собираетесь перевозить меня через канадско-американскую границу без паспорта?

— Ну почему же? Мы приняли кое-какие меры, чтобы ситуация разрешилась ко всеобщему удовольствию.

— "Кое-какие меры"? И какие же, хотелось бы знать?

— Я приготовил для вас другой паспорт. Канадский.

— Как же вам удалось заполучить канадский паспорт?

Из метели возник еще один придорожный знак. До американской границы осталось две мили.

— Это, конечно же, не ваш паспорт.

— Подождите! Юсеф обещал, что вы не станете просить меня делать что-либо противозаконное.

— А вы ничего противозаконного и не делаете. Во-первых, это открытая граница, а во-вторых, паспорт самый что ни на есть подлинный.

— Может, он и подлинный, да только не мой!

— Не важно, ваш он или нет. Здесь никто ни о чем вас расспрашивать не станет.

— А мне плевать! Я не стану въезжать на территорию Соединенных Штатов по подложному паспорту. Остановите машину! Я хочу выйти!

— Если вы выйдете из машины, то замерзнете насмерть, прежде чем доберетесь до ближайшего жилья.

— Тогда довезите меня до какого-нибудь населенного пункта. Я там останусь, потому что не хочу продолжать путешествие при таких условиях.

— Между прочим, вас привезли из Лондона еще и для того, чтобы вы помогли мне пересечь канадско-американскую границу.

— Вы обманули меня! Вы и Юсеф мне лгали!

— Да, в силу ряда обстоятельств мы были вынуждены слегка отклониться от истины.

— Слегка! Ха!

— Но все это уже не важно. Важно то, что мне необходимо перебраться через границу, а для этого понадобится ваша помощь.

Теперь граница находилась в какой-нибудь миле. Жаклин уже видела впереди по дороге яркие огни контрольно-пропускного пункта и лихорадочно соображала, как быть дальше. Она, конечно, может отвергнуть его предложение. Но что, хотелось бы знать, сделает после этого Тарик? Застрелит ее, закопает тело в снегу и перейдет через границу? Скорее всего, так именно он и поступит. Но она может его обмануть — согласиться для вида с его предложением, а потом поднять на контрольно-пропускном пункте тревогу. Но опять же что это даст? Тарик может точно так же застрелить ее и на контрольно-пропускном пункте, а потом, убив пограничника, переехать на другую сторону. Разумеется, начнется расследование, и рано или поздно роль службы в этом деле выплывет на поверхность. Помимо всего прочего, это станет грандиозным фиаско лично для Ари Шамрона. Нет, как ни крути, ей оставалось одно: продолжать вести эту игру еще какое-то время и постараться изыскать способ, чтобы связаться с Габриелем.

Успокоившись, она сказала:

— Позвольте мне взглянуть на паспорт.

Тарик передал ей документ.

Она раскрыла его и посмотрела на проставленное имя. В соответствующей графе значилось: «Элен Сарро». Она перевела взгляд на фотографию. Лейла! Как это ни странно, сходство между ней и этой женщиной, хотя и поверхностное, несомненно имелось.

— Ну так как — поможете мне?

Жаклин кивнула:

— Поезжайте.

Тарик заехал на стоянку при контрольно-пропускном пункте, и пограничник вышел из своей будки:

— Добрый вечер. Куда направляетесь?

Тарик спокойно ответил:

— В Берлингтон.

— По делу едете или путешествуете ради собственного удовольствия?

— Как сказать... У меня сестра заболела.

— Очень жаль это слышать. Как долго намереваетесь пробыть на территории Соединенных Штатов?

— День, максимум два.

— Ваши паспорта, пожалуйста.

Тарик передал пограничнику паспорта. Офицер раскрыл их и бросил взгляд на имена и фотографии. Потом он заглянул в машину и посмотрел на путешественников, сличая их лица с фотографиями.

Закрыв паспорта, пограничник вернул их и сказал:

— Желаю доброго пути. Ведите машину осторожно. Если верить прогнозу погоды, приближается буран.

Пограничник поднял шлагбаум. Тарик сунул паспорта в карман куртки, завел мотор, пересек на малой скорости разделительную черту и въехал на территорию штата Вермонт. Когда пограничный пункт скрылся из виду, Тарик, проехав еще немного, притормозил у обочины, вытащил из-за пояса пистолет «Макаров» и приставил ствол к голове Жаклин.

Вашингтон. Округ Колумбия

Ясир Арафат сидел за столом президентского номера в «Медисон-отеле» и просматривал лежавшие перед ним бумаги, время от времени поднимая голову и вслушиваясь в шум проезжавшего по мокрой мостовой Пятнадцатой авеню транспорта. Оторвавшись на минуту от работы, Арафат сжевал два или три тунисских финика, после чего проглотил несколько чайных ложечек йогурта. Надо сказать, Арафат неукоснительно придерживался прописанной ему врачом диеты, не курил, не употреблял алкоголь и никогда не пил кофе. Все это позволяло ему на протяжении многих лет поддерживать имидж пламенного революционера и борца за народное дело. Нельзя, однако, не отметить, что в недавнем прошлом подобный образ жизни был сопряжен и с многочисленными вполне реальными опасностями и трудностями, которые доконали бы любого другого менее здорового и осторожного человека.