«Нет, все равно успею».

Прокопец улыбнулся, представив себя на месте Аксенова: вот это он обрадовал парня!

* * *

Шура хотел повернуть направо, но проезд оказался закрыт. Водителю показалось, что сержант, машущий жезлом, как-то особенно зло посмотрел в сторону роскошной машины Евсея Кришталя.

— К прокуратуре можно подъехать с другой стороны, — посоветовал Кавлис.

— Я знаю, — отозвался Шура, пропуская легковушку, чтобы снова влиться в поток. — Столько профессионалов развелось, — пробурчал он, покосившись на вишневую «восьмерку».

На пересечении с Юбилейной улицей на дорогу неожиданно и смело шагнул худощавый человек, несмотря на мороз — в одном костюме. Привлекая к себе внимание пассажиров «Мерседеса», он посылал им недвусмысленные жесты.

— Останови, — приказал Кавлис водителю и обернулся к приятелям. — Это Прокопец, помощник Аксенова. Похоже, поджидает именно нас.

— Не нравится мне это, — качая головой, произнес Зенин. Открывая дверь со своей стороны, он подвинулся, давая место следователю.

Прокопец с ходу отдал приказание водителю:

— Давай прямо, не сворачивай.

Шура вопрошающе взглянул на Кавлиса: «Кого из вас теперь слушать?»

— Давай, давай, — поторопил его Прокопец. — Прокуратура. Тебе тоже «корочки» показать?

— Мне не надо, — ответил водитель, выруливая на дорогу. — Покажешь моему хозяину, типун мне на язык.

— Что случилось, Петро? — спросил Кавлис, глядя на возбужденное лицо следователя. — Тебя Дима послал?

— Думаю, еще как послал, — согласился Прокопец. — Только вслух не решился — руоповец рядом стоял.

— Куда ехать-то? — грубо осведомился Шура.

— Подальше отсюда, — пояснил Прокопец. — Как можно дальше. Короче, Николай, тебе и твоим приятелям московский РУОП плетет лапти. И связано это с делом по "Группе «Щит».

— А при чем тут мы?

— Хотят выехать на вас. Прямых доказательств у них нет, нет и косвенных, но нервы попортят. Возле прокуратуры вас ждут бойцы СОБРа — вот такие дела.

Соображая, Кавлис наморщил лоб.

— Димка в курсе?

— Сейчас да. А вот когда звонил тебе, ни о чем не догадывался. Баженов и Седов — еще те провокаторы. Им не то что дело выгодно потянуть, а проявить инициативу. Детали додумывай сам.

Кавлис кивнул. Пристально вглядевшись в следователя, спросил:

— У тебя какая машина, Петро?

Прокопец понимающе ухмыльнулся:

— Вишневая.

— Попадет тебе.

— Наверное... — Он согласно кивнул, но так и не смог согнать с губ самодовольной улыбки. — Короче, мужики, мне с вами не резон надолго оставаться. Недавно я одному предлагал явиться с повинной — он не захотел. А мне придется. Чем быстрее, тем лучше. Шефу там одному нелегко. Давай, друг, — обратился он к водителю, — прижимайся, высадишь меня.

Ловчак, сидевший у левой двери, протянул Прокопцу диктофон Аксенова.

— Передай следователю, — попросил он.

— Откуда он у тебя? — Прокопец узнал диктофон начальника: крышка кассетоприемника была изрядно поцарапана, дочь следователя, Ольга, прилепила на нее наклейку от жвачки, Аксенов долго потом счищал ее.

— Врач отдал. По просьбе Аксенова он хотел задать Авдонину несколько вопросов о мальчике.

— Задал? — машинально спросил Прокопец, всматриваясь в полупрозрачную крышку: на приемной катушке было приблизительно около десяти минут записи, так на взгляд определил следователь.

На этот вопрос Ловчак пожал плечами:

— Если и задал, то Авдонин ему ничего не ответил. Иначе Аксенов был бы в курсе их разговора.

Прокопец вынул из диктофона кассету и протянул Кавлису.

— Ну-ка, Николай, включи магнитолу. Послушаем, что там говорил врач Авдонину.

Кавлис перемотал пленку на начало и включил воспроизведение.

Вначале слышалось лишь шипение пленки, затем четкий и громкий голос Марата:

«Андрей... Все хорошо. Я снова рядом с тобой».

— Это голос Марата, — пояснил Ловчак.

Прокопец приложил палец к губам: «Тише».

«Андрей, ты должен ответить мне на один вопрос: что говорил тебе мальчик, которого ты вез в машине? Нет, с ним ничего не случилось, он даже не пострадал. Всего несколько слов, Андрей».

Магнитофон около двух минут воспроизводил только тишину. Потом до приятелей донеслись какие-то ритмичные щелчки, которые вскоре были опознаны, как шаги. Затем приятный женский голос:

«Марат Киримович, вас к телефону».

— Это Катя, — узнал по голосу медсестру Ловчак. — Как раз она дежурила в тот день.

Динамики исправно передали, как вышел из палаты врач.

— Он не выключил диктофон, — начал было Зенин, но Прокопец вскинул руку:

— Тихо! Слушайте.

«Я вез мальчика», — прозвучал слабый, едва различимый голос.

Кавлис тут же прибавил громкость.

«Ему угрожали... Держали в плену... В церкви... Он сбежал... Он просил отвезти его в больницу... Нет, сначала в милицию... Потом в больницу...»

Зенин резко повернулся к Ловчаку.

— Что ж ты, хохлятская твоя рожа, молчал все это время?!

— Откуда я знал?

— Эх ты, коник, в бога матерь! Где тут в вашем Новограде церковь? — спросил Зенин следователя.

— Стоп! — Прокопец попросил тишины. — Недалеко от места ДТП, в котором пострадали Авдонин и мальчик, есть монастырь. Я с картами работал, знаю точно. Настоятель там — кажется, отец Сергей, тоже имеет джип. Эту информацию сообщил поселковый участковый инспектор. Так, о чем еще он рапортовал?.. — следователь потер лоб. — А, фамилию настоятеля монастыря назвал. В миру тот — Марковцев.

— Вы проверяли его? — спросил Кавлис. Эта фамилия говорила ему о многом. Подполковник ГРУ Сергей Марковцев запросто мог быть тем человеком, которого ищут правоохранительные органы. Так же, как и Марк о нем, он слышал о Марковцеве. И Кавлис, как Баженов с помощником, тут же отбросил вероятность совпадения имени и фамилии настоятеля монастыря с бывшим офицером спецназа. — Вы проверяли настоятеля? — повторил он вопрос.

Прокопец покачал головой.

— Побоялись.

— А сейчас не боишься? — спросил Зенин.

— В каком смысле?

— В прямом, — объяснил Михаил. — Если даже ты доложишь, как полагается, на твою информацию положат большую корягу. А перед этим посадят в камеру — за соучастие. Понял? Потом — как в кино: все, что ты скажешь, будет обращено против тебя. А если начнешь разговор про монастырь, тебе тотчас вызовут священника — для причастия.