— Странно… — повторил Потапов, покачав головой. — Мне показалось, что нервничают наши лидеры очень сильно. Не по ситуации, прямо сказать… «Гости» у нас, конечно, серьезные, но, по моим оценкам, все-таки не исключительные. Год назад — помнишь Семен? — тоже из одной соседней веточки пожаловали… И не трое — настоящая банда в срок человек.

— Анархисты-то? — немедленно откликнулся Филиппыч, — Помню, как же! По всей Москве отлавливали. Два боевых столкновения, семь операций по задержанию уцелевших одиночек. Я тогда столько денег здешним чинам раздал, что Билли Гейтс позавидует…

— Ну да, — шеф покивал. — А потом ассамблейщики локализовали веточку и сообща придавили ее как слишком агрессивную. Тяжело было всем, но все и работали, как лошади, а не тряслись по курилкам. Вместе — в полном соответствии с уставом. А сейчас что? Сплошные нервы, сплошные взаимные протесты и пикировки… Каждый что-то недоговаривает, это я задницей чую. Причем не от меня скрывают — друг от друга. И очень, очень боятся, как бы «гости» не достались кому-то одному… Даже ящеров пробрало.

— Шеф, если вы здесь не свернете направо, — перебил Павел, — мы не то что до четырех, до семи вечера в пробке простоим.

— Да, ты уже сверни, — озаботился вдруг Филиппыч. — Мне место разборки еще осматривать. Очень хочется раньше ментов поспеть.

— Поспеешь, никуда не денешься, — Потапов подумал секунду и все-таки свернул направо. — В общем, происходит что-то особенное, что-то совсем из ряда вон… — подвел он черту. — Такие кризисы уже кончались для Земли падениями империй и атомными бомбардировками.

— Вот так даже… — Павел приподнял брови.

— Вот так, — подтвердил шеф. — Ни больше и ни меньше.

— Видать, не зря Чщахт пророчил мне, что пожалею о спасении из огня.

— Так это… Может, спросишь у него, в чем дело? — предложил Филиппыч, не то чтобы всерьез, но и не в шутку. — По старой дружбе-то.

— Боюсь, что по этой старой дружбе он мне только легкую смерть обеспечит при случае.

Потапов думал целую минуту, потом покачал головой.

— Смарры вполне могут вести интригу еще со времени дела ацтеков или даже дольше. Ящеры, видимо, рассчитывали тогда на иной исход, который сделал бы происходящее сейчас невозможным. Но сегодняшние события не имеют к ацтекам никакого отношения — искать здесь подсказку глупо.

— Интересно, что это за иной исход? — уточнил Филиппыч. — Если бы краснокожие вторглись на Землю?

Шеф усмехнулся.

— Не обижайся, Семен, но глобальная межрасовая политика — не твой конек. Если жрецы и планировали подобное, то одного месяца на подготовку им все равно не хватило бы. Скорее, они лишь использовали эту великую цель — преобразование ствола вероятностей — в каких-то своих пропагандистских интересах. Нет, тут дело в другом… — шеф поморщился и сменил тему: — Знаешь, чем гадать на кофейной гуще, лучше доложи-ка мне поподробнее план мероприятий.

— Да ничего нового, Сергей, — отозвался тот. — Ты же знаешь, у меня в каждом местном управлении человечек нужный есть. Съездим, оценим последствия, я ему протокол помогу составить…

— Это понятно. Прессу привлекать намерен?

— А надо? — заинтересовался Филиппыч. — Нет, если надо, то найдется кому позвонить… Только у кураторов матфонд пробей посолиднее.

Павел вздохнул и отвернулся у окну. Приобщаться к махинациям над оперативными данными и общественным мнением он не собирался, способность Филиппыча находить удовольствие в самой грязной работе отдела всегда удивляла.

Потапов неважно водил машину, да к тому же сейчас он действительно не торопился. «Фольксваген» не спеша зарулил в ворота фабрики около трех часов дня, и это все равно было слишком рано. Впереди целый час безделья и ожидания, должно быть, худшая комбинация из всех возможных. Наверное, несмотря ни на что, можно было попробовать узнать координаты прокола пришельцев, и если не проучаствовать, то хотя бы понаблюдать за операцией… Но Потапов, прозорливо не доверяя выдержке и лояльности своего оперативника, приказал всем пройти в его кабинет и не выходить оттуда до пяти минут пятого.

— А что случится в шестнадцать ноль пять? — уточнил на всякий случай Павел.

— Семену пора будет ехать на место, — снизошел шеф. — Ты, так и быть, можешь его сопровождать.

Утешение было слабым, но возражать не имело смысла. Павел занял позицию на диване в углу рядом с березой в горшке и закрыл глаза, откинувшись на спинку. Пока стратеги рожали очередной генеральный план, оставалось лишь попробовать задремать под монотонный бубнеж.

Шеф сказал, что искать подсказки в деле ацтеков глупо, но этот путь был для Павла единственно возможным.

Кто являлся тогда основными фигурантами? Некий Павел Головин, обе дочери посла, сам Акарханакан и, конечно, верховный жрец, о котором почти ничего не известно. Плюс пособники: приговоренный ныне к пожизненной каторге такинэ и земная девочка Тома…

Слишком много персон, но большинство из них просто инструменты в руках смарров, а значит, принимать в расчет стоит только двоих: посла — цель удара и жреца — главного исполнителя. Что там говорил Градобор о цели интриги? Возникновение у посла мании врага в лице всех землян? С ящеров, конечно, станется но, к сожалению, в принципе непроверяемо. К тому же шеф прав, смена политики империи относительно Земли если и возможна, то, вероятно, заняла бы не один год. Гитлеру, например, потребовалось шесть лет, чтобы развязать Вторую мировую — манипулирование сознанием нации в мировых масштабах — процесс далеко не мгновенный.

В мировых масштабах?.. Павел нетерпеливо поерзал на диване. Потапову его рассуждения, наверно, показались бы наивными, но Павел чувствовал: из них может прорезаться что-то нетривиальное…

Акар — ацтек по крови и вероисповеданию, и на фиг ему не нужны были мировые масштабы! Достаточно, если бы жрецы ацтеков привели под его знамена свою паству. И те, кому вечно не хватает жертвенной крови, судя по всему, были к этому вполне готовы. Этакая секта, величиной в целый народ, с благими намерениями наказать неверных и насадить в стволе вероятностей правильный порядок. За примерами далеко ходить не надо, некоторые умудряются делать то же самое на Земле с помощью отдельных местных религий. Если уже Градобора в свое время взволновал десяток чеченцев с лучеметами, то что говорить о тысячах отлично знающих свое дело фанатичных краснокожих интервентов? Тем более что им не привыкать ставить на колени бледнолицых такинэ… Сапа инке после такой громкой акции осталось бы только одно — принять политику посла и жреца в качестве государственной.

Возможно? Вполне. Приведение в жизнь такой программы не требовало бы нескольких лет подготовки — солнцеслужители могли заниматься ею с того момента, как посадили посла на крючок.

— Сергей Анатолич, — проговорил Павел, и Потапов, десятый раз от болезненного безделья перемывающий с Филиппычем меры по пресечению утечки информации, с готовностью замолчал на полуслове. — Сергей Анатолич, я тут вот о чем подумал…