Вечная сансара, вечная нирвана.

Вечное пересечение божественного и обыденного.

Все мы люди.

Все мы будды.

Мы все – бодхисатвы.

Иногда в жизни остается только усталость и ожидание, что все должно измениться.

Когда-то я не любил перемены.

Иногда Соня заходила в наш класс к Алине, и они разговаривали. Соня сидела на парте и болтала длинными худыми ногами. Стремительно теплело, и многие уже носили кеды (почему кеды стали такими модными?), но Соня носила ботинки на шнуровке.

Ее волосы уже не были черными, и она перестала быть похожей на Белоснежку. Теперь она становилась похожа… на себя.

Альбинос. Одна на двадцать тысяч.

Дни текли, плавно перекатывались один в другой, и я потерял им счет.

Так наступил мой день рождения.

21 апреля, понедельник.

Мне пришлось проснуться до будильника, потому что кто-то меня тряс.

Надо мной нависал широко улыбающийся Влад.

– Доброе утро. И с днем рождения, – шепотом произнес он.

Я посмотрел на наручные часы. 7:04.

– У нас кое-что для тебя есть, – шепнул он.

– Мм? – сонно спросил я.

– Спускайся, – сказал Влад и слез.

Тогда я тоже спустился и увидел маму. Она уже была собрана на работу, потому что обычно выходила из дома раньше меня.

Мама держала руки за спиной.

– С днем рождения, – сказала она и убрала руки из-за спины. – Это тебе от нас.

Она протянула мне небольшую коробку. Судя по рисунку и буквам, внутри был планшет.

– Спасибо, – сказал я.

Я был очень удивлен, поэтому не сразу догадался, что надо обнять маму.

– А это тебе на празднование, – мама протянула мне деньги, после того как я обнял ее. – В школу торт купи. Ну все, мне пора. Приеду двадцать восьмого, и отпразднуем твой день рождения.

Мама еще раз быстро обняла меня и вышла. В прихожей ее ждал Игорь.

– Только в школу не опоздайте, – сказал он, и они с мамой вышли.

А мы с Владом остались распаковывать подарок. Планшет оказался небольшой (8 дюймов), но больше и не надо было.

– Круто, – сказал Влад.

Я закивал. Теперь я смогу смотреть разные фильмы.

– И что думаешь про празднование?

– Не знаю, – я пожал плечами. – Наверное, лучше отложу деньги на Питер.

– Тоже вариант, – Влад кивнул. – Ладно, я пойду собираться.

Я вздохнул и отложил планшет. Я решил не брать его с собой в школу.

Перед уроками я не смог купить торт, потому что все магазины были закрыты.

Пришлось идти на большой перемене.

Последний седьмой урок (физкультуру) у нас отменили, и я угощал одноклассников тортом. От класса мне подарили подарочное издание книги про микроорганизмы, и я обрадовался.

Вика шепнула, что это она выбирала, и я сказал ей спасибо.

Все поели торт, попили газировки и разошлись.

Мы с Викой остались, потому что должны были дежурить.

– Ты будешь отмечать день рождения? – спросила она, протирая доску.

– Нет.

– Почему?

– А какой смысл?

– Ну как? Пообщаться, все такое.

– Я не хочу общаться. Есть ты и Влад, больше ничего не надо.

– А как же Ильвес?

– Она уезжает в Стокгольм, я уезжаю в Санкт-Петербург, какой во всем этом смысл?

– Какой смысл? – Вика отложила тряпку, – Из-за Ильвес мы перестали заниматься сексом, а теперь ты не можешь даже пригласить ее на день рождения.

Я вздохнул. В словах Вики был резон, но…

– Нет.

– Как хочешь.

И она продолжила вытирать доску.

* * *

– Тупой нищеброд, – сказал Саша Соколов.

Артем Хвостов не отвлекся от чтения учебника.

– Да что ты читаешь, тебя все равно скоро исключат, – сказала Надя Соловьева.

Гриша Зыбин вырвал учебник у него из рук.

Типичное провоцирование конфликта. Даже я это понял.

Я хотел встать, но Вика схватила меня за предплечье и усадила обратно за парту.

– Не лезь, – прошипела она.

– Но нельзя просто сидеть и наблюдать за этим.

– Заслужил.

Я почувствовал внутреннюю рассогласованность чувств.

С одной стороны, мне было его жалко. С другой – он оскорблял Соню.

Человеческие отношения – очень зыбкая почва. Ничего не поймешь.

На факультативе Ольга Алексеевна предложила нам поговорить об альтруизме и эгоизме.

– Альтруизма не бывает, все люди эгоисты, – сказала Женя.

– Да, – кивнула Алина. – Людям обычно плевать на других. Все заботятся только о себе.

– Неправда, – сказала Вика. – Люди бывают разные.

– А вы что думаете, Леша, Соня? – спросила Ольга Алексеевна.

Соня пожала плечами. Она смотрела в окно и казалась очень отстраненной.

– Я думаю, что эта тема очень холиварная, – сказал я. – В смысле спорная. Люди действительно разные.

– Да все одинаковые, – сказала Алина. – Просто кто-то хочет казаться хорошим, а кто-то нет.

– Раньше ты не была такой категоричной, – сказала Вика.

– Да она с Троллем переобщалась, – хихикнула Женя. – А Тролль же у нас мизантроп.

– Да, – сказала Алина. – И что в этом такого? Мы считаем, что девяносто пять процентов людей – биологический мусор.

Соня сделала фэйспалм [15].

– Кто «мы»? – спросила она.

– Я и мои друзья.

– Когда ты общалась со мной, а не с Троллем, ты так не считала.

– Ну а теперь считаю.