– Единственное, что моего отца сейчас интересует, – это его женщина.

– Жена пастуха? – Аддан ухмыльнулся в свою темную бороду. – О, мы много слышали про нее. Мы слышали про нее все.

Дене протянул руку и поворошил угли костра.

– Говорят, пастух ничего не знает и он слишком глуп, чтобы учуять то, что творится прямо у него под носом. Может быть, тебе следовало бы рассказать ему об этом.

И они оба рассмеялись.

Атульфа раздражало то, что они, похоже, не воспринимали его серьезно. Он поднялся на ноги и отошел на несколько шагов от огня к ближайшим деревьям.

– Не уходи слишком далеко, – сказал Аддан. – Чтобы не пришлось снова использовать тебя в качестве мишени для тренировки в стрельбе. – Он похлопал рукой по своему луку.

Атульфу вспомнилась дрожащая стрела с оперением из пера лебедя, которая вонзилась в ствол березы рядом с ним в тот день, когда он впервые встретился с Танкрадом и этими двумя, и он рассмеялся:

– Тебе никогда не выстрелить так точно. Ты и вполовину не настолько хороший стрелок.

– А ты думаешь, что ты крутой?

Атульф резко обернулся:

– Да уж, по крайней мере покруче тебя. Я вел вас в той вылазке за коровами, не забыл? Так что, если хочешь, я в любое время…

Молодая собака Аддана вдруг вскочила на ноги и навострила уши.

– Помолчи, – сказал Аддан. – Кто-то идет. – Он одной рукой схватил собаку за загривок, а второй зажал ей пасть.

Трое юношей застыли на месте. Было уже поздно что-то делать с огнем; жареный заяц, казалось, укоризненно и осуждающе взирал на них с вертела.

Послышались шорох и хруст, и из высокой травы выскочила собака с подрезанными ушами, которая тут же бросилась к Атульфу. Стараясь не показывать, что испытал огромное облегчение, он, гладя собаку по голове, обернулся к остальным:

– Все хорошо. Это наш пес. В смысле, из усадьбы. Должно быть, Видиа где-то поблизости.

Парни все еще выглядели встревоженными.

– А он не будет возмущаться, что мы охотились на землях Донмута?

Атульф схватил собаку за ошейник и выпрямился, насколько мог.

– На моих землях, ты хотел сказать? Конечно нет. Не посмеет. – Пес рвался у него из рук, ему хотелось познакомиться с сучкой Аддана, но Атульф крепко держал его, пока из зарослей не появился Видиа; егерь свистнул, и собака, неохотно повинуясь, тут же подбежала к нему.

– Вот ты где! Хороший мальчик.

Атульф нервно дернулся и нахмурился, но потом сообразил, что Видиа обращается к собаке. Сейчас он молился про себя, чтобы егерь не стал обращаться с ним как с маленьким, а такое случалось частенько. Только не на глазах у посторонних!

– Неплохо поохотились, ребята. Вам повезло больше, чем мне. – Он криво усмехнулся и развел руками. – Можно присоединиться к вам? – Дене нахмурился, и Видиа понял его правильно: – О нет, я не имел в виду вашего зайца. Просто присоединиться к компании.

Он отпустил пса, и тот отправился ковыряться во внутренностях зайца, и собака Аддана последовала за ним.

Атульф с облегчением выдохнул.

– Из Иллингхэма? – Парни кивнули, и Видиа, неловко присев на корточки, сделал вид, что греет руки у огня, хотя вечер был теплым. – Не обращайте на меня внимания. О чем вы тут беседовали?

Аддан ухмыльнулся:

– Мы говорили об отце Атульфа. О лорде и аббате донмутского монастыря, и о том, какой пример целомудрия и добродетельности он всем нам подает. – Он протянул руку, повернул почерневшего с одной стороны зайца и поморщился. – Ну вот, теперь он будет пересушенным.

– Мне уже все равно, – отозвался Дене.

Видиа рассмеялся:

– Вот это правильно, парень! Когда вырвался в холмы, тут уже не до масла и меда.

Внезапно Атульфу в голову пришла одна идея.

– Мы говорили про Сетрит. – Он в упор смотрел на Видиа. – Речь шла о том, что кто-то должен сказать пастуху напрямую, что мой отец спит с его любимой супругой. Люди поговаривают, что Хирел до сих пор ничего не знает.

– Да, я тоже слышал такое. – Лицо Видиа напряглось, а шрам на щеке натянулся и побагровел. – Но я не уверен, что он не знает. Возможно, Хирел просто не хочет обострять ситуацию. Ты же сам видел, как он боролся с медведем и что из этого вышло.

– С кем? С медведем?

Видиа вздохнул:

– Ты что, ничего не соображаешь? Он же не мог вызвать на бой аббата. Но благодаря аббату стало возможным это состязание, вот он и боролся с медведем вместо него. Но медведь победил. Попробуй на миг поставить себя на место Хирела. И оставь его в покое.

Но Атульф упорствовал – главным образом потому, что ему возражали:

– Но он все равно должен знать об этом. Для своей же пользы.

– Оставь это. Он любит свою жену, я знаю это точно.

– Что, эту шлюху?

Видиа предостерегающе поднял руку:

– Никогда больше не говори при мне таких вещей, ладно? Как Хирел зарабатывает себе на жизнь? Он ведь может потерять не только честь. И тебе не следует так говорить – ни про него, ни про нее, ни про своего отца.

Пес Видиа уловил изменение в настроении хозяина и глухо угрожающе зарычал.

– А почему, собственно? На нее у него находится масса времени, но при этом он слишком занят, чтобы замечать меня. – Атульф протянул руку и снял вертел с зайцем с рогулек. – Он готов. – Крепко держа его, он отрезал своим ножом заднюю ногу, а остальное отдал Аддану. – Думаю, это твое.

Аддан разозлился:

– Это я убил его! И поэтому должен получить свою долю первым.

– Это мои холмы и мой заяц. Может, хочешь попытаться отобрать это у меня? – Атульф помахал заячьей ногой перед лицом Аддана, потом откусил от нее и стал нарочито медленно жевать обуглившееся мясо.

Аддан еще мгновение смотрел на него, потом пробормотал что-то неразборчивое и начал разделывать сильно уменьшившуюся тушку своим ножом.

Встревоженный Видиа смотрел то на одного, то на другого.

– Ну, я пойду. – Он поднялся на ноги, свистнул своей собаке и не спеша пошел вниз по склону холма.

Вместе с зайчатиной Атульф пережевывал слова, сказанные Адданом чуть раньше.

– Почему ты решил, что я любимчик Свиты?

Аддан ухмыльнулся:

– А почему бы тебе самому не пойти и не спросить у нее, так ли это?

– Ты затмеваешь собой солнце. Ты ослепляешь меня.

– Вы жалуетесь? – Сетрит наклонилась вперед, так что ее волосы щекотали ему лицо, и Ингельд со смехом смахнул их в сторону.