– Милости Отца тебе, мой брат.

– И тебе Его милости… – он вновь поколебался, но все-таки закончил: – Сестра.

И курзым вновь ожил. Люди одобрительно зашумели, кто-то даже хлопнул каанчи по плечу. Я не спешила с выводами. Шакин всё еще колебался. Но он желал услышать ответы на свои вопросы и потому был готов пойти навстречу. Ну и я не собиралась его обманывать.

– Идем, – кивнула я и развернулась в сторону выхода с курзыма.

– Одну с ним не оставлю, – тут же произнес Юглус.

– Разумеется, – усмехнулась я.

– И я с вами, – добавила Эчиль, не утратившая ни подозрительности, ни недовольства. Я на миг прижала голову к ее плечу и улыбнулась, так дав свой ответ.

Однако на подворье моя охрана усилилась еще на одного ягира. Когда мы подходили к воротам, наши стражи осмотрели каанчи с нескрываемым подозрением, и потому, когда Юглус кивнул, указывая на дом, один из них без лишних разговоров вошел следом.

– Как тебя берегут, дайнани, – усмехнулся Шакин, впрочем, без издевки.

– Вот и подумай, почему пришлую почитают, а ее обидчика готовы порвать всем Иртэгеном, – подмигнула я.

– Я не обижать пришел, – ответил каанчи.

– Я знаю, – я едва приметно улыбнулась. – И я всегда рада делиться знаниями. Для того Белый Дух выбрал меня и привел в ваш мир.

И мы направились в кабинет под прицелом прищуренных глаз Сурхэм – еще одной моей защитницы. А их у меня был весь Айдыгер, и не только…

Глава 19

– Девочка моя, ну до чего же вы хороши. Сколько ни смотрю, а налюбоваться никак не могу. Я столько лет ждал, когда же буду иметь честь лицезреть вас вот именно такой. Вы восхитительны.

Я подняла взгляд на магистра, улыбнулась и вновь опустила его на сына, которого держала на руках.

– Умилительное зрелище, – с улыбкой продолжил Элькос. – Как жаль, что ваши родители пока не могут этого видеть. Наша малышка со своим дитя.

– Друг мой, вы опять чересчур усердствуете, – проворчала я. – Вы же знаете, что долгие комплименты заставляют меня нервничать.

– А ваши упреки обижают меня, потому как я говорю, что думаю, а не льщу, – парировал магистр. – Разве же виновен я в том, что мечтал увидеть вас матерью и счастливой женой? А раз я вижу, что моя мечта сбылась, то почему бы и не сказать вам об этом? Вы мне как дочь, и я любуюсь своей дочерью. Не вижу повода держать свое любование при себе.

Я опять посмотрела на хамче и сдержала смешок. Как бы я ни воспринимала старого друга, но ныне слышать от него «как дочь» было как-то нелепо, потому что слова эти произносил молодой человек, почти юноша. Нет, более Элькос не молодел. Похоже, он уже достиг порога своего обновления, но выглядел, как уже поминала, даже моложе меня. И вдруг – как дочь. Однако я знала, как магистр щепетилен в этом отношении, потому и усмехаться не стала. Все-таки это был всё тот же магистр Элькос, который устраивал для меня иллюзию с говорящими рыбками и покрывал мои шалости.

Но поток его умиления хотелось сбить, пока не появилось раздражение. И потому я произнесла:

– А мне безумно хочется видеть вас счастливым мужем и отцом, мой дорогой друг. И тогда наши дети смогли бы стать друзьями, как вы считаете?

Я улыбнулась, а хамче неожиданно смутился. Он поднялся из противоположного кресла и прошелся по гостиной.

– Что такое? – полюбопытствовала я. – У вас отбоя нет от почитательниц. И тому есть причины – вы миловидны. Признаться, никогда прежде даже не задумывалась, каким вы были в юности, а теперь вижу и не могу понять, отчего вы так и не женились.

– Быть может, потому, что меня ждал путь в Белый мир? – он обернулся и ответил таинственной улыбкой. – Представьте, душа моя, если бы у меня была супруга и дети. Как бы я посмел оставить их?

Однако ответ меня не удовлетворил. Произнесенное ради того, чтобы меня оставили в покое, теперь пробудило любопытство.

– И все-таки?

Элькос вернулся в кресло. Он с минуту молчал, рассеянно глядя на Тамина, после пожал плечами и всё же ответил:

– Признаться, я вовсе не думал о женитьбе. Судите сами, Шанни. Поначалу я покорял вершину магического искусства. Я много занимался, увеличивал свой источник и возможности. Мне было не до женитьбы. А потом я оказался в королевском дворце и там уж вовсе перестал думать о семье. Вся моя жизнь была посвящена государям Камерата. Даже удивительно, как сошелся с вашим батюшкой, а после и с матушкой. Двора я обычно не покидал, а тут вдруг вышла отдушина. А там и вы родились, и, наверное, это в чем-то заменило мне собственную семью. Я был очарован вами, душа моя. Амбер мне тоже полюбилась, но обожал я всегда именно вас. За живой нрав, за естественность и пытливый ум. Вы были забавной, милой, трогательной. Я любовался вами и с удовольствием баловал, а потом возвращался на службу во дворец и не ощущал своего одиночества. Женщины… кхм… у меня были женщины. Это жениться я мог только на одаренной, а отношения с обычной дамой мне никто не запрещал. И как вы верно заметили, я довольно привлекателен, потому завести интрижку мне было несложно. Вот так и выходит, что большую часть моего времени занимала служба монарху, чтобы утолить некую тоску, были женщины. А душу мне грели вы. Я не испытывал потребности в женитьбе.

– А теперь? Теперь я выросла, сама стала матерью, а вы вновь молоды и хороши собой. Судьба дает вам возможность сделать то, чего не сделали прежде. Любить чужих детей можно, но разве же вам не хочется своего продолжения? Плоть от плоти? Взять его на руки, ощутить тепло маленького тела и, глядя на дитя, понять, что оно именно ваше? Это невероятные чувства, друг мой, уверяю вас. И вы не имеете права упускать второй шанс. Здесь вас не сдерживают законы Камерата. Женщины и девушки смотрят на вас с интересом, да и вы радуетесь их вниманию. Вам приятно, я же вижу. Почему бы не выбрать супругу по сердцу?

Элькос рассеянно улыбнулся. Он пожал плечами и коротко вздохнул.

– Да, вы правы, душа моя. Тут старые законы утеряли всякий смысл и силу. Мне и вправду дали второй шанс, и я сейчас наслаждаюсь женским вниманием, ибо преклонные годы лишили меня того, что было в молодости. Но спешить я не хочу. Если уж и женюсь, то лучше